Мурманский порт становится базой перевалки ядерных отходов со всего мира, строительство КАЭС-2 может стать опасным экспериментом, а достоверных данных о состоянии реакторов Кольской АЭС, согласно последнему отчету Ростехнадзора, не существует.
Анна Киреева, 28/12-2010 http://www.bellona.ru/articles_ru/articles_2010/1293530431.2
В течение всего 2010 года Мурманский порт принимал европейское отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) из исследовательских реакторов, построенных Советским Союзом. Маршруты и сроки транспортировки держатся в секрете от населения по причинам безопасности, но информация о них не обнародуется даже после окончания операций.
«Транспортировка ОЯТ – не решение проблемы, а перемещение ее из одной точки мира в другую», — уверен директор Кольского Экологического Центра (Апатиты) Юрий Иванов. Он объяснил, что на сегодняшний момент Россия только забирает ОЯТ из реакторов, построенных СССР за рубежом. Однако, ратификация Конгрессом США «Договора 123», открывает возможности ввоза в Россию ОЯТ со станций, построенных по миру Соединенными Штатами.
КАЭС-2 — опасный эксперимент
По словам независимого эксперта Андрея Ожаровского, проект «АЭС-2006», предлагаемый в качестве новой АЭС на Кольском полуострове, рассматривался как возможный для строительства Белорусии (сооружение таких реакторов ведется в России на Нововоронежской АЭС-2 и Ленинградской АЭС-2, но до ввода их в эксплуатацию еще далеко). Эксперт участвовал в общественной экологической экспертизе проекта в Республике Беларусь. Экологи получили доступ к ОВОС объемом в 3500 страниц. В России такой объем документации никогда не был доступен общественникам.
«Этот реактор экспериментальный. Он еще нигде не построен, и абсолютно не доказана не только его безопасность, но и работоспособность», — рассказал Ожаровский.
По словам эксперта, в проекте изменена геометрия активной зоны реактора, удлинен его корпус, предлагаются к использованию экспериментальные тепловыделяющие сборки ТВС-2М. Поскольку мощность реактора планируется увеличить на 20 процентов, по сравнению с действующими сейчас ВВЭР-1000, используется экспериментальный парогенератор. Для охлаждения реактора предлагаются нигде не опробованные элементы конструкции.
Состояние действующих реакторов КАЭС неизвестно?
Приведем цитату из доклада о деятельности Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) в 2009 году (стр. 316):
«Для корпусов реакторов ВВЭР вопрос о достоверности контроля основного металла и металла сварных соединений можно рассматривать только для цилиндрической части корпуса с высокой (более 90 %) достоверности контроля дефектов. Зоны патрубков корпусов реактора, в которых возникают наибольшие напряжения как при нормальных условиях эксплуатации, так и при авариях с заливом активной зоны холодной водой, в настоящее время вообще не контролируются с помощью ультразвукового контроля, вследствие чего вопрос о достоверности контроля для этих зон является открытым и наиболее актуальным при анализе прочности и остаточного ресурса корпусов реакторов».
Отметим, что в предыдущих докладах Ростехнадзора такие комментарии отсутствуют.
В какой мере данная обеспокоенность серьезного ведомства может влиять на дальнейшую безопасную эксплуатация атомной станции – это тема для специалистов. Но можно, с определенной долей уверенности, сказать, что это подтверждает обоснованность позиции экологических организаций, выступающих против политики продления сроков эксплуатации (ПСЭ) реакторов технически и морально устаревших проектов.
Скорее всего, на момент принятия решения о ПСЭ не стоял вопрос о надежности зоны патрубков реактора. Сегодня Ростехнадзор поднимает эту тему и, наверное, такая позиция имеет под собой основания – с каждым годом оборудование реакторной установки становится старее и старее, поэтому и контроль за ним должен быть более тщательным, более всесторонним. Ответственность за возможный инцидент с основным оборудованием реактора будет лежат и на самой АЭС (как инициаторе ПСЭ), так и на том, кто выдал соответствующую лицензию (Ростехнадзор).
«Предусмотренный проектом срок эксплуатации энергоблоков № 1 и № 2 Кольской АЭС завершился в 2003 и 2004 годах. Возможно, лица, принимающие решения были введены в заблуждение представителями Кольской АЭС, неоднократно заявлявшими, что они обладают информацией о хорошем состоянии реактора, патрубков и трубопроводов. Теперь официально подтверждено, что достоверных данных о зоне патрубков реакторов не существует вовсе, а информация о состоянии корпусов реакторов достоверна лишь на 90%», — рассказал Ожаровский.
С экологами, а точнее с Ростехнадзором, не согласился ответственный секретарь общественного совета по безопасному использованию атомной энергии в Мурманской области Сергей Жаворонкин. «Лично я этого отчета не читал, но уверен, что на КАЭС существуют надежные системы контроля», — заявил он.
Тем не менее, экологи настаивают на том, что сейчас отсутствует научная обоснованность практики ПСЭ реакторов типа ВВЭР. Очевидно, что продление сроков эксплуатации старых и опасных АЭС возможно только без проведения независимой государственной экологической экспертизы, которая не смогла бы закрыть глаза на отсутствие важнейших данных о состоянии корпуса и других частей реактора, как наиболее значимого барьера безопасности АЭС.
«Готовящееся решение о продлении сроков эксплуатации энергоблоков № 3 и № 4 Кольской АЭС, срок службы которых истекает 3 марта 2011 года и 8 октября 2014 года соответственно, может состояться или в результате коррупционного сговора, или как политическое, а не научно обоснованное решение», — уверен Андрей Ожаровский.
«В ближайшие дни экологические организации направят обращения в Ростехнадзор и прокуратуру по поводу необоснованного ПСЭ энергоблоков № 1 и № 2», — рассказал руководитель «Природы и Молодежь» Виталий Серветник. «В свете открывшейся информации нашей задачей является не допустить продление сроков эксплуатации энергоблоков № 3 и № 4 КАЭС», — отметил он.
Анализируя итоги года в сфере ядерной и радиационной безопасности Мурманской области экологи отметили, что до сих пор не удается установить диалога с Росатомом, который игнорирует общественные организации, критически настроенные к атомной энергии.