Опубликовано

Когда аккорд диктуют чувства

В детстве для ученика музыкальной школы Сережи Смирнова, казалось бы, существовала только классическая музыка, а своя же пока лишь выплескивалась в случайных импровизациях.

В восемнадцать лет, получив аттестат зрелости, он оказался перед выбором: физика или музыка. Два любимых дела — что предпочесть? Но физик всегда сможет заниматься музыкой, наоборот получится вряд ли.

И вот физфак МГУ. Начало 60-х годов. Политехнический институт, Дом культуры МГУ, споры о физиках и лириках… 

Смирнов учится, играет на аккордеоне в агитбригаде физфака, поет в квартете, которым руководит никому еще неизвестный Сергей Никитин, пытается сочинять что-то свое.

Поэзией Сергей увлекся еще десятиклассником, однажды ощутив гармонию рифмованных строк. Любовь к музыке и любовь к поэзии пересеклись в день рождения на физфаке МГУ нового автора и исполнителя.

Песни Смирнова индивидуальны и не похожи одна на другую. Нежная, мелодичная «Русалочка» на стихи Арсения Тарковского, бравурная «Зимняя сказка» (стихи Льва Кондырева), песни в народном стиле на произведения Николая Тряпкина и уж совсем неожиданно обращение к поэзии так называемого русского возрождения — романсы на лирические стихи И. Крылова, А. Дельвига, Ан. Григорьева. Романсы — создающие на любом концерте атмосферу доверия и понимания…

Рождение песни — процесс сложный, не поддающийся точному описанию. Начало его — чтение множества стихов, среди которых вдруг зазвучат свои строки. Иногда музыка рождается мгновенно, заполняя все вокруг яркой палитрой звуков. 

Иногда — это мучительный процесс борьбы с банальностью.

— Я бы очень хотел написать песни на стихи любимых поэтов, — мечтает вслух Сергей Александрович, — но, увы, не поют во мне пастернаковские строки, а на стихи Есенина написано так много хорошего, что просто боюсь.

Смирнов не считает себя поэтом. Считает, что собственные стихи, которые все-таки есть, слабы по сравнению с профессиональными. Несколько лет назад он написал песню на стихи ленинградской поэтессы Эл. Дубровиной. Договорился с ней о встрече. Она приняла Смирнова недоверчиво и неохотно. А послушав, призналась, что композитор увидел в ее творении такую глубину, которую даже она, автор, не почувствовала. Разве непоэт смог бы так понять поэзию?

Жизнь Сергея Александровича неразрывно связана с творческими поездками — их географию можно легко проследить по дипломам и грамотам, выданным лауреату конкурса, фестиваля, смотра С. Смирнову. Еще в 1966 году с группой молодых лекторов-пропагандистов он провел на Камчатке незабываемые 40 дней: 20 из них — работа, 20 — туристский поход, маршрут которого был разработан в Москве. Где только не пришлось выступать им тогда! В маленьких пограничных гарнизонах, рыбацких поселках, на судах… В 1978 году — поездка на БАМ, участие в фестивале бардовской песни, который стал доброй традицией стройки. И снова встречи с людьми, делающими огромное дело.

Затем была бригада агитпоезда, где Смирнов-физик читал лекции, а после лекций — уже сверх программы! — пел. Такую форму работы он считает наиболее интересной и полезной. И для зрителей,  встречающихся со столичными учеными, и для исполнителей, получающих эмоциональный заряд, столь необходимый для дальнейшего творчества.

С годами не исчезла у Сергея Александровича любовь к туристским походам. Сейчас путешествует с семьей в основном по Подмосковью. Улыбается:

— Мне бы личного поэта, который смог бы описать Мое чувство походной жизни. Вот тогда была бы песня! Завидую Аде Якушевой: увидела, восхитилась, написала, спела…

Мы беседуем с Сергеем Александровичем о развитии самодеятельной песни, перспективах этого музыкального направления. Неожиданно весело, с каким-то мальчишеским задором, он рассказывает о «девятнашках» — доброй традиции студенческих лет. Начинающие тогда авторы собирались каждый месяц 19-го числа у кого-нибудь дома и, передавая гитару по кругу, говорили о новых работах, пели и спорили до утра. Творческая лаборатория действует и теперь, правда, встречаются барды реже.

…Живет в Москве человек. Работает заместителем начальника отдела в институте атомной энергии им. И. В. Курчатова, пишет, выступает, воспитывает детей, встречается с друзьями. Поет в камерном хоре русской музыки ВООПИК. Работает над авторской пластинкой. Мучается, пытаясь отделить важные дела от менее важных, решая, что предпочесть в данный момент: книгу или гитару, концерт в зале или поездку за город…

Л. ПАВЛОВА

Среди долины ровныя
«Среди долины ровныя» — издалека послышится, 
Тревожным зовом родины до сердца долетит.
Сгорел костер у заводи, и к ночи легче дышится,
А где-то в далях памяти могучий дуб шумит.

Далекое, забытое — к теплу, горюя, тянется,
Как будто мать у росстани все кличет сыновей.
И что там, в поле пасмурном, привиделось, туманится?
Зачем тоска по родине среди родных полей?

Какая власть у песни той, и сила в чем — неведомо.
А мне одно припомнится, и сердце вдруг замрет:
Среди долины ровный стоит деревня дедова,
За пряслом покосившимся — изба и огород.

Среди долины ровныя уснули в поле воины,
Все сверстники, все равные но веку и судьбе…
Когда б родиться снова мне, когда бы дали волю мне,
Лишь ту деревню родиной я выбрал бы себе.

«Среди долины ровныя…» — издалека послышится,
Тревожным зовом родины до сердца долетит.
Сгорел костер у заводи, и к ночи легче дышится,
А где-то в далях памяти могучий дуб шумит.

Стихи Элиды Дубровиной

Музыка Сергея Смирнова

Журнал «Турист» № 7 (271) июль 1988 г.

Опубликовано

Не для стадионов

Прошу слова!

Инструктор-методист киевской городской станции юных туристов Владимир Каденко — лауреат многих конкурсов авторской песни. Выпускник романо-германского факультета КГУ, он еще в школьные годы увлекся туризмом, стал перворазрядником. Но с тех пор как начал в 70-е годы писать песни, спортивные путешествия уступили место краеведческим, связанным с декабристским движением. В этом номере Владимир Каденко выступает с размышлениями о судьбах жанра авторской песни и молодежного движения, с ней связанного.

Бытовало и бытует множество названий для песен этого жанра — «туристская», «бардовская», «гитарная», «русская интеллектуальная» и самое универсальное — «авторская». Если говорить о зарождении жанра авторской песни, то придется вспомнить, что первые опыты Булата Окуджавы относятся к 1946 году, а Михаил Анчаров начал писать песни еще до войны. 
И все же до сегодняшнего дня критика этого явления отсутствует. Я имею в виду художественную критику, поскольку критики иного рода было предостаточно.

Предпринимались, правда, редкие попытки определить границы жанра, с одной стороны — профессиональными композиторами, с другой — профессиональными поэтами, членами творческих союзов. Однако первые усматривали в бардовской песне музыкальное невежество, а вторые — поэтическую безграмотность. И то, и другое окажется справедливо лишь для тех, кто ограничивает весь мир поэзии и музыкальной культуры авторской песней. Кроме того, некоторые молодые люди видят в бардовском ремесле один из наиболее доступных путей для самовыражения, забывая при этом о нравственных и эстетических основах жанра в частности и искусства в целом.

Однако, не отмахиваясь от справедливых обвинений профессионалов, даже рассматривая авторскую песню в отрыве от ее лучших образцов, нельзя не заметить, что как социальный феномен, как новое широкое движение городского народного художественного творчества оно заявляет о себе все настойчивее. Сегодня нужно различать массовое движение городского фольклора, исполнение песен под гитару и своеобразный поэтический жанр. Невозможно смешивать такие понятия, как жанр и движение, искусство и массовость. Между ними существуют лишь социальные и нравственные связи, о чем еще предстоит разговор.

В последние годы авторская песня, в конце концов, обрела право голоса. Она вышла из «подполья», легализовалась. Золушка превратилась в звезду телеэкрана, оказавшись вдруг в первых рядах борцов за нравственное обновление общества. Свершилось чудо и… пропало волшебство.

Вспоминаю первые КСП рубежа 60-х и 70-х, сообщества авторов, исполнителей, любителей песни. Не претендуя на «большую эстраду», люди сочиняли и делились песней, которая была средством духовного общения близких друзей, товарищей.
Даже сейчас, после стольких испытаний, размежеваний, взлетов по своей разговорной интонации, по ограниченному кругу негромких инструментов сопровождения авторская песня остается камерным жанром, рассчитанным на небольшие залы, на сопереживание, а не на соучастие слушателей и зрителей, которое предполагают джаз, рок, танцевальная музыка.

Определяя жанр, нельзя забывать о том, что в такой песне ведущую роль играет слово; музыка не затмевает, не должна затмевать слова. Музыка в авторской песне превращается в прозрачную оболочку стихов, служа своеобразным индикатором отношения автора к поэзии, а часто и к остальному искусству, к истории. Музыка, сопровождая стихи, становится показателем общей культуры автора, категорией этико-эстетической. Это очень концентрированный жанр, не терпящий протяженности; даже песни балладного характера не могут быть слишком объемными. Важным и непременным условием авторской песни как поэтического жанра является культура строки. Все, что может остаться незамеченным при устном чтении, рано или поздно проявляется в пении. Мелодия становится своеобразным редактором. С другой стороны, нельзя судить о совершенстве или несовершенстве той или иной песни в отрыве от ее мелодической оболочки. Ритмические «сбои» текста могут быть оправданы музыкой. Иными словами — песню нужно петь и слушать.

Сценически, на мой взгляд, авторская песня сродни театру. Но в большей степени театру переживания, а не театру представления. А стало быть, необходимо особое отношение к построению и проведению бардовских концертов. 

Человек, выносящий свои сокровенные мысли на сцену, должен знать, что его слышат, он должен видеть зал, лица в этом зале, видеть тех, для кого он говорит и поет. Не потому ли для авторских монологов, которые порою выглядят моноспектаклями, характерным является желание зрителей начать разговор с автором. Песня и слово направлены не в пространство, не вдаль, они адресованы каждому. Это осталось от давнего времени, от дружеского круга общения. 

Неслучайно ведь бардовская песня так «вписалась» в туризм. Такая песня, рожденная в пути, часто выходила за пределы туристских тем и походной атрибутики. Всеобщее увлечение путешествиями явилось нравственным истоком авторской песни. 

А гитара, в свою очередь, стала непременным участником всех походов, их душой и символом. Жанр и движение в это время еще смыкались, еще были почти неразделимы.

А оторвавшись от туристских костров, покинув узкий круг единоверцев, авторская песня оказалась в какой-то момент в чуждой ей среде, в атмосфере ей несвойственной. Яркий, слепящий свет, огромные залы, в которых ни на сцене, ни среди зрителей отдельных лиц уже не разглядеть, где не слышно биения сердец… «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» — ревет многотысячная толпа, хотя совершенно непонятно, зачем собрались и почему именно здесь. Некоторым устроителям бард-шоу вдруг открылось, что если вытолкнуть такую песню на стадион или во дворец спорта, то тысячам и тысячам станет хорошо, все и вся сольются в любви и понимании друг друга, немедленно начнут творить добро, сеять разумное и вершить вечное… Но вот в чем беда — чем больше людей, тем большей становится разобщенность, и озарения не наступает — приходит одиночество.

Волна многолюдных пестрых фестивалей, гигантских концертов превращает авторскую песню в очередной суррогат развлекательного представления. А остроумие художественной критики — приводит к тому, что общественное мнение создается устроителями, организаторами шоу. Иными словами: что показывают, то и хорошо.

Просматривая телевизионные программы, посвященные бардам, я попробовал было представить себя на месте человека неискушенного, которому незнакома история авторской песни, ее взлеты, мучительный поиск истин. Думаю, подобному слушателю не ясно, чем такая песня, представленная телевидением, отличается от остальной эстрады. Разве что голоса похуже, да поют потише, «задушевнее», а в остальном — все то же. Телевизионная, выстроенная в шоу авторская песня приходит к тому, от чего так яростно открещивалась…

Доброта не может быть навязчивой, интеллектуальное не может быть развлекательным. Представьте себе, что некий неизвестный гений читает незнакомые стихи или поет. Начинает он хотя бы так: «Я вас любил, любовь еще, быть может…» Диким покажется громогласное одобрение зала с подбрасыванием чепчиков в воздух. О, эта грань любви и понимания! Некоторые любители песни напоминают мне фанатично настроенных футбольных болельщиков. Любой штрафной в сторону их команды воспринимается ими с бранью, как личное оскорбление. Третьесортный ширпотреб, предлагая аудитории заведомо «больные» темы, сосуществуя рядом с настоящим, вызывает бурную стадионную реакцию и постепенно вытесняет, убивает это настоящее. Хотя пока и то, и другое вроде бы уживаются. Не смогут и не должны уживаться.

В печальной памяти период застоя, когда слова и дела так далеко отстояли друг от друга, движение бардовской песни являлось одним из немногих источников живой критики многочисленных изъянов нашей жизни. Трудно переоценить социальное значение авторской песни в то время.

Но вот пришла пора, когда всеобщий уровень демократической гласности достиг небывалой высоты. И оказалось, что для того, чтобы быть художником, одной искренности, которой так гордилась авторская песня, мало… Искренность — необходимая принадлежность искусства, но не само искусство. Барды из категории «бичующих пороки» оказались в тени. Настало то долгожданное время, когда авторская песня должна проявиться не только как движение, но и как искусство.

В своих лучших проявлениях авторская песня — лишь неотъемлемая часть всей русской культуры, равная среди равных. Но это равенство нужно доказывать. Доказывать постоянно. Доказывать сегодня. Вдумчивой критикой и, прежде всего, новыми песнями, музыкой и настоящей поэзией.

В. КАДЕНКО

г. Киев

Журнал «Турист» № 7 (271) июль 1988 г.

Опубликовано

А как вы думаете?

Тов. редактор, мы никогда раньше не были подписчиками журнала. Но живем мы в краю туризма и сами немного увлекаемся им. Мы — это семья: мне 47 лет, сын геолог 23 лет, дочь 15 лет. Я потому называю возраст, чтобы сказать: ваш журнал никого из нас, т. е. людей разного возраста, не заинтересовал.

После того как получили первый номер, разочаровались, но надеялись, что, может быть, следующий номер будет интересней, но… Он безадресный. Единственное достоинство — это отличная бумага и цветные иллюстрации. Спасибо вашему художнику. Но не заслуживают, по-моему, благодарности те, кто подбирает материал. Видно, кто это делает, давно уже не турист и не знает, что нужно туристу.

Извините за резкий тон, но это вызвано большим разочарованием. Если «Турист» не для туриста, то для кого?
Н. М. РИШЕ

г. Тырныауз. Кабардино-Балкарская АССР

От редакции: получили вот такое сердитое письмо. Конечно, критика — не сахар, и мы покривили бы душой, сказав, что она нас обрадовала. Да, мы хорошо понимаем и отдаем себе отчет: редакция не использовала еще всех своих резервов в освещении проблем туристско-экскурсионной деятельности; нам следует больше уделять внимания заботам и нуждам туристов. Однако мы вновь проанализировали первые два номера этого года (в письме речь идет о них) и, честно говоря, задумались: так ли уж прав 
наш оппонент в своем категоричном суждении о журнале! Поэтому и решили опубликовать письмо с комментарием.

Спору нет, материалы номеров вызывают не одинаковый интерес у читателей, И это в определенной степени можно объяснить: каждый ищет в журнале, прежде всего то, что его волнует, отвечает его увлечению. Да и задачи публикаций самые разные: ведь туристско-экскурсионная отрасль требует комплексного решения вопросов, затрагивающих деятельность многих министерств и ведомств. И уходить от них журнал просто не вправе. Но автор письма, скорей всего, имел в виду материалы, непосредственно обращенные к туристу, причем, как принято называть, самодеятельному. Что же, посмотрим на номера под этим углом зрения.

Вот, например, выступление всемирно известного академика Героя Социалистического Труда Д. С. Лихачева «Путешествуйте» (№ 2). Оно, на наш взгляд, вряд ли оставит равнодушным даже самого «спортивного» туриста — даже он, по нашему убеждению, отмеряет километры дорог, гор, лесов и рек не только ради «поглощения» расстояний, но и познания окружающего мира. А публикация материалов о Владимире Высоцком, 50-летие которого отметила редакция в январском номере! Актер, поэт, певец любим и почитаем всеми, особенно туристами, поклонниками странствий. Редакция нашла возможность опубликовать такие снимки и стихи, которые нигде до того не были напечатаны. Да и сами материалы «Вертикаль» Владимира Высоцкого и «Мы не успели оглянуться» тоже впервые увидели свет в нашем журнале, опередив выход книг. Признание большинства наших читателей (как отмечают они сами) получила рубрика «Азбука выживания».

А вот автора письма из г. Тырныауза эти материалы, по-видимому, не заинтересовали. По крайней мере, мы можем так предполагать, потому что ничего конкретного о содержании номеров он, к сожалению, не сообщил. Живет он, как сам пишет, «в краю туризма», в Приэльбрусье, куда устремляются тысячи любителей горных лыж. Да вот беда: не хватает там, как, впрочем, и в других центрах горнолыжного туризма нашей страны, буксировочных подъемников. Этой проблеме, кстати, взятой под контроль «Туриста», посвящена корреспонденция А. Морозова «Как с подъемниками! Никак!», опубликованная в № 1. Проблема изготовления и установки буксировочных подъемников и канатно-кресельных дорог волнует многих и затрагивает непосредственно интересы туристов-горнолыжников. Трудно с этим не согласиться, не правда ли, дорогие читатели!

Впрочем, стоп! Не будем увеличивать перечень опубликованных материалов, разделов и рубрик, прямо предназначенных как самодеятельным, так и плановым туристам. Среди них можно назвать «Сто путей, сто дорог», выпуски «Азимута» по всем видам туризма, «Полевая кухня», «Мастерская ТТТ», «Возьмите на заметку», «Ты и твоя песня» и другие. Они не требуют «защиты», ибо говорят сами за себя.

Не умаляя критического настроя письма Н. М. Рише, мы, однако, не можем безоговорочно принять его голословное утверждение об отсутствии в журнале интересных для туристов материалов. Прав ли он! А как думаете вы, уважаемые читатели! Приглашаем к разговору. Пишите нам. Ждем ваших писем.

Журнал «Турист» № 7 (271) июль 1988 г.

Опубликовано

Батька Горбунов и сын

Наше время, время широкой гласности, возвращает из забвения, восстанавливает в праве на сострадающую совесть и память советских людей имена. Имена громкие в 20—30-е годы и малоизвестные человеку из 80-х. Это неправда, что мертвым ничего не надо. Им нужна честь имени, это нужно их близким, нам и тем, кто будет после нас.

Наш очерк посвящен одному из ближайших помощников В. И. Ленина по работе в Совнаркоме, выдающемуся организатору науки, герою гражданской войны, первому советскому академику-географу, замечательному путешественнику и незаурядному альпинисту Николаю Петровичу Горбунову. Сотни бесстрашных исследователей, ученых, горных туристов, альпинистов, рабочих экспедиций, простых носильщиков-таджиков, людей, которых трудно упрекнуть в излишней сентиментальности, называли его ласково и доверительно — батькой, а себя шутливо «бандой батьки Горбунова» — честь немалая для любого руководителя во все времена. Но он ее заслужил сполна.

Много сил и энергии отдал Горбунов исследованию Средней Азии, главным образом Памира, этой удивительной высокогорной области нашей страны, неизменно возглавлял Таджикско-Памирские экспедиции Совнаркома и Академии наук СССР вплоть до трагического 1938 года.

…Беда, как известно не приходит одна — женам и детям, близким и дальним родственникам репрессированных было суждено убедиться в этом на собственном страшном опыте. Но об их судьбах известно еще меньше. Поэтому мы расскажем и о Горбунове-младшем. Андрею едва минуло семнадцать, когда он стал сыном «врага народа». Но выстоял. Ему помогли святая вера в отца, грядущую справедливость, собственная воля и мужество, поддержка и участие добрых и смелых людей, которых он всегда встречал на своем долгом и тернистом пути.

Доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР Андрей Николаевич Горбунов более десяти раз побывал на Памире, провел там в общей сложности около трех лет, был начальником высокогорной зимовки, возглавлял юбилейные экспедиции, посвященные памяти отца и других славных первопроходцев, стерших «белые пятна» с лика «Крыши мира».

Уютная квартира на пятнадцатом этаже громадного дома, взметнувшегося ввысь на тихой улочке неподалеку от станции метро «Академическая». Много вечеров провел здесь автор этих строк. Квартира напоминает небольшой мемориальный музей. Кажется, что академик Горбунов вышел ненадолго и скоро вернется. На стенах его фотографии в походном снаряжении, виды Памира, ледника Федченко, пика Коммунизма. На полках труды академика (избранные сочинения недавно изданы и тут же стали библиографической редкостью), книги его сподвижников, сына…

Внимание привлекают фотографии: Ленин, выступающий на митинге, а рядом Горбунов, Луначарский и Горбунов… А вот личные записки вождя, адресованные Горбунову. Некоторые из них удалось чудом сохранить. Здесь трепетно хранят память об отце и деде.

СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

Н. П. Горбунов родился в 1892 году в Красном Селе — неподалеку от Петербурга. Семья придерживалась передовых по тому времени взглядов. Николай учился в школе для детей рабочих, основанной отцом — инженером-технологом местной писчебумажной фабрики. Затем последовали Петербургское реальное училище и технологический институт, который Николай Петрович позже назовет «школой науки и революции».

В дни Февральской революции Горбунов принимает активное участие в демонстрациях, митингах, знакомится с большевистскими листовками и газетами, много размышляет. Привлеченный в мае 1917 года А. В. Луначарским к агитационной работе, с гордостью писал матери, что проводит тактику большевиков. В июне Николай — член РСДРП(б). Тогда же назначается заведующим Информационным бюро ВЦИК.

На четвертый день Великого Октября Горбунова вызвали в комнату № 67 Смольного — рабочий кабинет В.И.Ленина.

«Владимир Ильич меня не знал, член партии я был совсем молодой», — вспоминал он много позже. Рекомендовал Горбунова старый революционер В. Д. Бонч-Бруевич. Он уже давно присматривался к молодому человеку, видел «в деле» в трудные дни от Февраля к Октябрю. Так Горбунов стал секретарем Совета Народных Комиссаров (СНК) и личным секретарем Ленина. 

Это он вел протоколы заседаний Совнаркома, ставшие ныне бесценными историческими реликвиями. Когда над Петроградом нависла большая опасность, Н. П. Горбунова назначили председателем эвакуационной комиссии. На этом посту он остался и после того, как 10 марта 1918 года специальным поездом правительство РСФСР выехало в Москву. В августе Горбунов был утвержден по рекомендации Ленина заведующим Научно-техническим отделом ВСНХ. О том, насколько он энергично взялся за работу, свидетельствует хотя бы такой факт — уже к концу следующего года в разоренной стране действуют 33 научно-исследовательских института.

Но военная обстановка становится все тревожней. Горбунов просит направить его на Южный фронт. С конца 1919 года он становится начальником политотдела 14-й армии, действующей против Деникина. С наступлением генерала Врангеля Горбунов назначен членом Реввоенсовета 13-й армии, действовавшей на крымском направлении. За непосредственное участие в победоносных боях, успешное проведение мобилизации, за организацию «Кампании победы» Горбунову вручена высшая награда Советской республики — орден Красного Знамени.

В середине декабря 1920 года двадцативосьмилетний Николай Горбунов по предложению Ильича становится управляющим делами Совнаркома, контролирует исполнение постановлений Совета Народных Комиссаров и Совета Труда и Обороны (СТО), составляет повестки дня заседаний этих важнейших государственных органов, выполняет сотни неотложных поручений вождя.

Как страшную личную трагедию, самое величайшее горе воспринял он кончину В. И. Ленина. С первым же поездом прибыл Горбунов в Горки и, отдавая последний долг вождю, снял с френча самое дорогое, что у него было, — орден Красного Знамени и положил его к ногам Ильича. (Из многих орденов, которые вернули позже их владельцам, остался лишь один, именно горбуновский, за № 4272, который видели в Мавзолее на френче Ильича по 1938 год. Затем его заменили орденом, которым была награждена Клара Цеткин. Сейчас орден Горбунова находится в Центральном музее В. И. Ленина.)

Горбунов не медля ни дня отдал распоряжение составить точную опись документов Совнаркома, запечатлевших мысли и дела вождя, собрал воедино и все адресованные лично ему ленинские письма и записки, свои записи поручений Владимира Ильича, которые аккуратно вел из года в год. Распорядился сделать их машинописные копии. Значение столь дальновидного подхода к ленинскому наследию, которое проявил в те скорбные дни Горбунов, переоценить нельзя…

…Казалось бы, управляющий делами Совнаркома не мог и помыслить о дальних странствиях и походах, буквально заваленный делами с утра до поздней ночи. Но он нашел время, чтобы блестяще осуществить свою «хрустальную» мечту. Этой давней грезой был для него Памир. В 1928 году началась продолжавшаяся до трагического 193S года его работа по изучению географии, геологии и природных ресурсов Тянь-Шаня, Памира и всей Средней Азии…

На Памир!

Было это во время празднования двухсотлетня Академии наук (1928 г.). На торжество прибыли крупные ученые из многих стран мира. В перерыве одного из юбилейных заседаний Николай Петрович долго беседовал с известным немецким метеорологом профессором Фикером. Выяснилось, что у них, выражаясь современным языком, одно хобби — Памир.

Надо сказать, что здесь они не были оригинальны. Уже многие годы Памир — «Крыша мира», как издавна называют это высочайшее на земле плоскогорье, будоражил умы русских и иностранных ученых.

Десятки крупных исследователей, путешественников и геологов считали за честь проникнуть и изучить эту изумительную горную страну. Но «белых пятен» здесь оставалось еще много.

Беседа навела на мысль о создании совместной советско-германской экспедиции. Сказано — сделано. 

Николай Петрович приложил огромные усилия для осуществления этого проекта.

Сама экспедиция стала возможна только через три года. Понадобилось провести огромную подготовительную работу, согласовать планы, добиться разрешения правительства. Время ведь было трудное, не хватало средств и на, казалось бы, более актуальные задачи. Огромная роль Горбунова в осуществлении экспедиции была настолько неоспорима, что Академия наук назначила его руководителем. Во главе немецкой группы стоял В. Рикмерс. Финансировалась экспедиция Академией наук СССР, а также Германским и Австрийским альпийскими обществами на паритетных началах. В ее состав с советской стороны вошло немало замечательных ученых и крупных общественных деятелей: Д. И. Щербаков, профессор, Н. В. Крыленко, генеральный прокурор РСФСР, О. Ю. Шмидт, заместитель наркома статистики…

Для того чтобы понять, какое важное значение придавалось самой экспедиции, назовем хотя бы несколько лиц, входящих в ее Научный совет: академики С. Ф. Ольденбург, В. Л. Комаров, А. Е. Ферсман…

Деятельная подготовка к работам экспедиции началась уже в январе 1928 года. Научное оборудование и часть экспедиционного снаряжения были закуплены в Германии. Заботу о палатках, спецодежде, альпинистской обуви, специальных видах продовольствия взял на себя В. Рикмерс.

Предстояло работать в совершенно глухих, безлюдных высокогорных местах. Здесь лишь редкие стада овец могли служить подспорьем для питания людей, а незначительный травяной покров не мог прокормить большое количество вьючных животных. Пришлось начинать с завоза фуража для верховых и караванных лошадей, муки, консервов, топлива, с закупки овец и баранов.

В городе Ош организовывались и снаряжались караваны экспедиции. Они один за другим выступали в путь по большой памирской дороге. Общий путь всех отрядов шел через Заалайский хребет в долину Маркансу, печально известную гибелью в ее зыбучих песках многих караванов.

Горбунов оставался в Москве, обеспечивая все необходимые материалы экспедиции. Наконец и его небольшая группа выступила из Оша с караваном, направляясь по более короткой дороге к озеру Каракуль. В первых числах августа группа без особых приключений достигла Каракульской базы экспедиции. Но здесь уместно вернуться несколько назад и рассказать о планах, которые поставили перед собой путешественники.

К черту на рога…

Глава немецкой экспедиции Вилли Рикмер-Рикмерс был одним из известнейших путешественников и исследователей Средней Азии. Горбунов вместе с ним наметил два предварительных плана: один — поход по Памиру к «белому пятну» — пику Гармо, подступы к которому никогда до этого не были рекогносцированы и исследованы. Высота его тоже была неизвестна, но определялась примерно в 7 тыс. метров над уровнем моря; в случае неудачи другой план предусматривал исследование пика Кауфмана (ныне пик Ленина), который, по предварительным данным, был значительно выше Гармо и на который, естественно, еще никто и никогда не взбирался.

Был намечен маршрут: Москва — Оренбург — Ташкент — Андижан — Ош и далее без малого 400 километров верхом на лошадях через перевал Талдык, на высоте 3 700 метров, в долину Алая, затем через перевал Кызыл-Арт на Заалайском хребте, восточнее пика Кауфмана, оттуда по Памирскому тракту к озеру Каракуль. Отсюда экспедиция должна была свернуть в сторону через перевал Кызыл-Белес, направиться к основному лагерю — у Танымасского ледника…

На Казанском вокзале членов экспедиции провожала целая толпа. «Пишите почаще», — кричали провожающие.

«И вы нам!» — воскликнул весело Николай Васильевич Крыленко.
— Но куда, назовите ваш адрес, — недоумевали провожающие.
— К черту на рога!
— Так и писать!
— Да, так и писать!

Действительно, шутка шуткой, но представьте неизведанные дороги и тропы той поры, беснующиеся банды басмачей на Памире, и вы поймете, что в реплике Крыленко скорее звучала суровая реальность, нежели юмор.

«Дорога на Ош отвратительна, — вспоминал один из членов экспедиции. — Машина лишь носит громкую кличку автобуса, а на самом деле это большой допотопный грузовик с шатким навесом от дождя. Он то и дело застревал в грязи или проваливался в огромные колдобины, грозя опрокинуться…» И тут могли помочь лишь плечи пассажиров. А после Оша даже такая дорога исчезла, поехали верхом, отягченные всяческой поклажей и оружием.

Банда выбирает атамана

Экспедиция пересекала долину реки Маркансу, окаймленную тесным кольцом высоких снежных гор. Имя ее в переводе на русский означает «Долина смерти». Она погребла в своих песках не одного путника. Все здесь было мрачно, серо, уныло: ни травинки, ни кустика, ни одного зверька или пичужки. Все мертво. Песок слепил глаза, засыпал ноздри и рот, мучительно хотелось пить.

Экспедиция, по рассказам очевидцев, представляла в этот момент чрезвычайно своеобразный вид. Пропыленные, в потертой, грязной одежде двигались усталые путники. Николай Петрович, желая подбодрить свой отряд, шутил, смеялся. 

Кто-то, отъехав в сторону, вдруг схватился за бока и воскликнул: «Товарищи, да ведь мы смотримся настоящими разбойниками, оборванцами». Невольно сорвавшееся определение было очень удачно.

«Банда батьки Горбунова!» — подхватили все сразу. Николай Петрович не протестовал, сразу вошел «в роль». Кинооператор Топчан так и заснял «банду». С этого момента Горбунов навсегда превратился для членов этой и всех последующих экспедиций в «батьку».

Не узнаешь меня?

Наконец с большими тяготами экспедиция добралась до Танымаса (в переводе — «Не узнаешь меня») — «белому пятну», туда, где еще не ступала нога человека, В высокогорном лагере было отвратительно: пыль, духота, чрезмерная сухость воздуха. Появилась непреодолимая жажда. Несмотря на огромную усталость, люди рвались вверх к ледникам.

На генеральном «военном» совете было решено разделить русскую часть экспедиции на две группы. Одна во главе с Горбуновым направляется на юго-запад по Бартангу, исследует эту реку, переваливает в долину реки Язгулем и выходит ее верховьями со стороны Танымасских ледников. Другая под началом Шмидта отправляется для исследования ледника Федченко, с тем чтобы выйти в конце концов в долину реки Язгулем для встречи с группой Горбунова. (Кстати сказать, именно после этой экспедиции Шмидт 
«заболел» Арктикой и остался ей верен до конца.)

Долго ли, коротко ли, группы, пройдя намеченный путь, соединились. Об этом свидетельствуют шуточные стихи:

В Язгулем мы попали,
это вам не хи-хи!
Неизвестно нам тоже,
за какие грехи.

Газета «Известия» писала: «…в результате всесторонних работ экспедиции тайна так называемой неисследованной области полностью раскрыта. Все россказни о неизвестной народности, обитающей в верховьях Язгулема, Ванча и Танымаса, оказались вздором. Таинственные перевалы Кишал-Аяк пройдены…»

Скупая газетная заметка оставляет «за кадром» все тяготы многокилометрового высокогорного пути по неизведанным тропам, вершинам и перевалам почти без снаряжения, нехватку продуктов, теплой одежды и многого другого.

Даже сейчас, по прошествии шестидесяти лет, поражает размах работ, выполненных экспедицией Горбунова. Было обследовано и тщательно изучено и заснято специальной фотограмметрической съемкой подробного масштаба «белое пятно» Памира площадью свыше 3 000 кв. километров. Открыто тридцать крупных ледников. Экспедиция также открыла около пятидесяти горных вершин высотой от пяти до семи тысяч метров, многочисленные заоблачные перевалы.

Альпинисты экспедиции совершили около тридцати восхождений. Семь из них на вершины свыше 6 тыс. метров и одно на пик Ленина высотой в 7 134 метра. Об обширнейших зоологических, ботанических, минералогических, лингвистических коллекциях и говорить не приходится…

Экспедиция была полностью закончена к 1 ноября. В ее состав в общей сложности входили 107 человек, не считая носильщиков. В иные дни число их доходило до 50 человек. За время работы такой грандиозной по тем временам экспедиции не было ни одного серьезного заболевания. Несмотря на то, что сотрудники экспедиции неоднократно подвергали свою жизнь опасности, несчастных случаев было мало. Пострадавшие три человека поправились еще во время работ и вернулись домой вполне здоровыми. (Весьма поучительный факт и для нынешних путешественников!)

Понадобилось два года, чтобы проанализировать с достаточной полнотой результаты работы Памирской высокогорной советско-германской экспедиции. Они превзошли самые смелые ожидания. Были созданы совершенно новые карты огромного региона. Установлены новые районы питания правых притоков Амударьи, по существу открыт гигантский ледник Федченко, колоссальные гидроэнергетические ресурсы края и многое другое. Труды Памирской экспедиции вышли в свет десятью объемистыми выпусками…

Здесь, вероятно, следует сделать оговорку. Размеры журнальной публикации не позволяют проследить маршруты всех отрядов экспедиции 1928 года и даже отряда самого Горбунова, разбившихся на небольшие группы и выполняющих каждый свое, строго определенное задание. Всем, кого интересуют подробности, мы рекомендуем прочесть замечательную книгу, выпущенную издательством «Наука» в 1987 году: «Н. П. Горбунов. Избранные труды. По неисследованному Памиру». (Составителем этой книги является профессор А. Н. Горбунов, сын Николая Петровича Горбунова.)

В. ХУДАЕВ
/Продолжение в следующем номере/

Журнал «Турист» № 7 (271) июль 1988 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области

Опубликовано

«Московский сезон» в Болгарии

Москвичи в Болгарии? Эка невидаль, скептически усмехнулась я, услышав новость: Московский городской центральный туристский клуб организует зарубежные поездки на своем автобусе. И в самом деле, клубу ли, хоть и столичному, тягаться с такими могучими организациями, как «Спутник» или «Интурист». Однако кое-какие отличия бросились в глаза с первого взгляда: путевка на 100 рублей дешевле (согласитесь, немало), маршрут — вдоль и поперек всей страны, а не 2—3 города, как в обычном «интуристовском варианте», и «своя» машина, предполагающая более свободный график передвижения…

Это уже что-то новенькое.

И вот вместе с тремя десятками «новобранцев» занимаю свое место в клубном «Икарусе». В основном здесь собрались отпускники из различных организаций, которые участвуют в слетах, соревнованиях, воскресных походах и спортивных многодневках МГЦТК. Настроение у всех приподнятое — впереди трехдневная поездка к месту старта в Бургасе через Киев, Кишинев, Бухарест и Русе — около 4000 км. А для начала — большой привал в лесу. Все как в настоящем походе. Горит костер, булькает в канах вода.

Председатель Московской МКК Кирилл Алексеев со своими подручными «колдует» над шашлыком. За 2 часа остановки накормлена вся группа. Вот что такое походная сноровка! А пассажиры «Икаруса» тем временем перезнакомились друг с другом. Едем дальше. Конечно, осмотр Киева и Кишинева — весьма мимолетный. Хотелось бы экскурсию, да побольше. Но смиряемся: цель ведь — Болгария, а столицы наших республик — лишь «попутные приюты».

Однако первые шаги, говорят, самые трудные. И естественно, что предстартовые дни оказались довольно сложными. Если у вас с собой палатки и продукты, а погода — хорошая, то установить лагерь в придорожном лесу — не проблема. Рассчитывать же уверенно на предварительную договоренность с кемпингом или турбазой трудно — случаются и «проколы». 
Необязательность — болезнь не только наших, но и зарубежных туристских организаций.

Остановка в Русе коротка — все мы рвемся скорее к морю в Бургас — один из центров международного туризма. Курорт только что пережил ураган. После ливня прохладно. Тем не менее хозяева кемпинга «Сарафово», где разместилась наша группа, встретили советских туристов столь радушно, что дорожные тяготы вскоре были забыты.

Конечно, прежде всего, мы отправились к блестевшему за виноградником морю. Ошеломило небывалое количество увиденного винограда. Вот это урожай! Лозы изнемогали под тяжестью сладких, истекающих нектаром гроздьев. Ведерки с виноградом стояли и прямо на шоссе у ворот кемпинга — местное хозяйство предлагало отведать свою продукцию гостям.

Пляж в Сарафово еще только благоустраивается. Но бог с ним, комфортом! Главное — море! Его прелести искупили маложивописный строительный пейзаж прибрежья. Едва обнаруживалось «окно» в экскурсионной программе, мы ныряли в море — утром, днем и даже ночью, когда фантастически фосфоресцирует вода.

Здесь, в Сарафове группа почувствовала, что такое свой транспорт! Солнечный берег, Поморие, Несебр, Бургас, Созополь — мы увидели массу достопримечательностей этих пользующихся мировой славой курортов, побывали даже в турецких банях. Но информации местных экскурсоводов для нас оказалось маловато. Хотелось возможно больше узнать об увиденных местах. Так не хватало подробных путеводителей и буклетов!

Группа между тем начала формироваться в единый коллектив. И уже на второй день в «Сарафово» мы собрались по-домашнему, чтобы отпраздновать именины врача-психотерапевта Любы Тюлютиной. Художник и гитарист Виталий Смирнов и программист Евгений Сахаров — завсегдатаи подмосковных маршрутов, по которым водит поющие группы клубный активист Б. Горожанкин, устроили импровизированный концерт. На «огонек» к нам скоро пожаловали работники кемпинга — все успели уже подружиться с гостеприимными хозяевами «Сарафово».

Мы с секретарем бургасского туристского дружества «Ален мак» Георгием Яневым, примостившись в углу, вели разговор о перспективах развития походных связей. Мастер спорта Георгий Янев уже 19 лет работает в Болгарском туристском союзе, был руководителем и инструктором водной базы, занимается альпинизмом, побывал на «эльбрусиаде» московского турклуба. 
Естественно, что походной стороне дела он придает большое значение.

— Маршруты у нас самые разнообразные, — рассказывает Г. Янев. — Конечно, множество экскурсионных объектов — дельфинарий в Варне, этнографический музей в Жернове, остров Большевик, водные лилии в Ропотамо — национальном резервате, памятники Шипки и Пловдива — всего не перечесть. А походы на 3—7 дней по отдельным участкам знаменитого 730-километрового маршрута «Дружба» на Старой Планине рассчитаны на любую подготовку — от прогулочных до сложнейших, поскольку в горах дуют сильные ветры, перевалы же достигают 2000 метров. Если добавить сюда велосипеды, серферы, весельные лодки, водные и обычные лыжи, то станет ясно, что диапазон туристских возможностей в Бургасе, которые предлагает «Ален мак», существенно расширится. Учитывая, что московский клуб будет ежемесячно направлять до 650 туристов в кемпинг, «Сарафово» решено расширить. На взморье смогут размещаться в палаточном лагере одновременно до 300 человек, не считая 82 мест в «домиках».

«Сарафово» — на хозрасчете. Работники кемпинга хотят превратить свое хозяйство в настоящий молодежный центр не только с хорошей кухней и богатым выбором напитков, но и видеомагнитофоном, дискотекой.

Дальнейший путь нашего «Икаруса» лежал через всю страну в горы Пирина, в Сандански, Петрич, знаменитый Мелник и на границу с Югославией. Миновав Казанлык — розовый рай, мы поселились на два дня в прелестном старинном городке Калофер. Посетили музей Христо Ботева и народного просвещения, поднялись на Шипку и съездили в Пловдив. Но в череде экскурсий, где был и Рожский монастырь, и Самуилова крепость, и жемчужина болгарской национальной культуры — Рильский монастырь, пожалуй, самыми запоминающимися оказались вылазки в горы. Мы видели маркированные скалы, на которых тренировались перед штурмом Эвереста болгарские альпинисты, собирали грецкие орехи, наслаждались горными пейзажами. И ни зарядившие дожди, ни холод не смогли сломить желания подняться на вершину Быстрица. На высоте 1750 метров мы чувствовали себя победителями. Вымокшие до нитки, затем отплясывали вместе с хозяевами в хижине «Ян Сандански» и хоро, и рок-н-ролл.

Этот приют был построен еще в 1926 году, когда на родине Спартака в Сандански сформировалось туристское движение. Вечером в санданском кемпинге нам предстояла встреча с местным туристским активом. Они только что вернулись победителями с соревнований горноспасателей. Мы собирались их поздравить и расспросить о последней услышанной по радио новости — приземлении НЛО в Болгарии. Сотрясаемый взрывами хохота и песнями «Икарус» весело катил сквозь тьму. Ни дождь, ни вспышки молнии и раскаты грома не смущали.

И вдруг все примолкли. Автобус встал у освещенного прожекторами въезда в кемпинг. Впрочем, въезда не было. Навстречу мчался мутный поток. Около военного транспортера метались фигурки военных. Неужели кемпинг смыло?

Но тут-то и выяснилось, что мы уже не просто группа отдыхающих, а единый сплоченный коллектив. Александр Завельский, а за ним и остальные мужчины включились в борьбу с разбушевавшейся стихией. И вот уже убрано упавшее дерево, расчищен завал. Вода постепенно стала спадать. Однако нам все же пришлось эвакуироваться — опасались, как бы не прорвало дамбу. Приютились в каком-то семейном общежитии. А санданских туристов так и не увидели — они срочно отправились в горы на спасработы — там снесло поселок… Старожилы говорили, что подобного на курорте Сандански не случалось 50 лет.

Вот такая история. И когда после этого мы на Витоше попали в густейший туман, то восприняли как должное и эту напасть на длинном горном серпантине из Софии.

Надо отдать должное шоферам: Алексей Черкасов и Федор Сазонов — асы своего дела. Вам повезет, если окажетесь с ними в поездке. Оба относятся к путешествию не формально, работая «от» и «до». Сдержанные, немногословные, они стали добрыми товарищами — членами группы, а не просто «водилами», обслуживающими отпускников.

После короткой остановки в Софии (ох, как быстро пролетели эти часы, как нужна здесь обстоятельная экскурсия!), знакомства со Сливеном и короткого отдыха на международном курорте «Карандила» мы повернули к Русе и прибыли в Кишинев.

Конечно, организация подобных путешествий — дело новое для клуба, и нерешенных проблем еще хватает. В таких поездках, сочетающих элементы экскурсий и туристских походов, особая роль принадлежит руководителю. Ведь что бы ни произошло — виноват он. И компетентность, опытность ему требуются во всем.

Возможно, стоит открыть специальные курсы по подготовке руководителей подобных путешествий. Они должны владеть экскурсионной программой, иметь возможность заменить один участок маршрута другим, в зависимости от спортивного уровня и интересов своих подопечных. Вместе с болгарскими коллегами клубу, очевидно, предстоит расширить «ассортимент» маршрутов, спортивных занятий и развлечений. Почему бы, например, не предусмотреть для желающих «трудовой десант» в Сарафовском совхозе или посещение театра, участие в национальных праздниках или массовых соревнованиях, слетах?

Думается, руководителю нужно подбирать помощника-завхоза из участников поездки для предстартовой и финишной части путешествия. Организацию путешествия, конечно, нужно совершенствовать. Но, так или иначе, клуб открыл уникальные возможности для всех любителей странствий. Если вы здоровы, непритязательны в быту и имеете скромный достаток, лучше варианта для путешествий в зарубежье трудно придумать.

Аналогичные маршруты действуют уже не только в НРБ, но и в других странах. «Московские сезоны» начались в ГДР, ЧССР, Польше. Группы горнолыжников, велотуристов, участников пешеходных, горных и байдарочных походов отправляются в путь.

Двери клуба открыты для всех истинных поклонников активного отдыха. За справками обращайтесь в международный отдел МГЦТК (тел. 203-10-94).

Москва — Бургас — Сандански — Русе

Ю.КИРИЛЛОВА

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Опубликовано

Необычная коллекция

Каждая административная территория имеет границы, четко обозначенные на карте. Наиболее строгие из них — государственные. Внутри страны существует множество границ — республик, областей, районов, а также заповедников, заказников, памятников природы. Но есть у нас одна особенная граница, разделяющая две части света — Европу и Азию. У нее большая и интересная история. 

Деление суши на части света начало создаваться в глубокой древности, когда огромные пространства земной поверхности были еще не известны. Замечательные морские путешественники — финикийцы, чтобы лучше ориентироваться на море, дали известным им землям свои имена. Часть суши, которая была на противоположном от Малой Азии берегу, они назвали «Ереб» — что означает «вечер», «темень», а земли, лежащие к востоку, — «Асси», то есть «восход», «свет». Есть и другое слово — «Асу» — восход, от которого также могло произойти современное название Азии. Азия — восточная страна, страна восходящего солнца. Позднее, когда были открыты большие просторы суши, потребовалось разграничить эти части света.

Понятие о частях света и название отдельных территорий суши собственными именами «Европа» и «Азия» ввел древнегреческий историк и географ Гекатий Милетский.

В его сочинении «Землетрясение», состоявшем из двух частей «Европа» и «Азия», на схеме суша изображена островом в океане. Этот остров глубоким заливом разделяется на Европу и Азию. Птолемей во II веке нашей эры границу между Европой и Азией проводил по Дону (Танаис). В учебной книге по географии, изданной на русском языке в XVIII веке, восточная граница Европы определена от «Азова до реки Двины прямою чертою». Позже в книгах европейских ученых граница между частями света чаще всего проводилась по Оби, иногда — по Волге, Каме и Печоре. Но где бы ни пролегала эта граница, она всегда была условной, и менялась она без боя, без кровопролитных войн и дипломатических ухищрений.

Проводить границу по Уральским горам первым предложил русский географ петровских времен В. Татищев, обративший внимание, что реки здесь текут в двух направлениях — восточном и западном, и по всему хребту тянется линия водораздела. Татищев же первым дал письменное название хребту «Уральские горы», до этого в географической литературе именовавшихся Рифейскими, Гипербореями. Поселившиеся на Урале русские называли их «Камнем», «Поясовым Камнем». Уральские горы — это не один хребет, а большая горная страна, состоящая из относительно невысоких меридионально вытянутых хребтов и увалов, достигающих в некоторых местах 200 километров ширины. Границей условились считать водораздельную линию хребта.

Для обозначения границы на некоторых дорогах, в местах пересечения их с водораздельной осью хребта установлены условные знаки в виде обелисков, столбов, пирамид. Туристы же эти отметки чаще всего называют столбами Европа — Азия. Но простой, казалось бы, вопрос, сколько же насчитывается таких столбов, оказывается, пока не имеет точного ответа. Я занимаюсь столбами более двух десятков лет и все же не берусь сказать, сколько же всего их установлено. Дело в том, что отметки границы сделаны в каждом месте по-разному, установлены они в разное время, разными организациями и имеют самую разную форму и величину. Это и старый деревянный крест, поставленный на перевале, и ствол дерева с выдолбленной в нем ручкой от символической двери в Европу, каменный тур, наконец, обычный квартальный столб на лесной просеке, к которому прибиты дощечки со сломами «Азия» и «Европа». И все же из большого числа отметок можно выделить широко известные, имеющие капитальную конструкцию и свою историю, наиболее популярные среди туристов. Таких отметок на водораздельном хребте мне известно шестнадцать и три на реке Урал. Я побывал в каждом из этих мест, некоторые видел не один раз.

Первая отметка на границе была сделана сразу после того, как Татищев обосновал проведение границы по Уральскому хребту. В 4 км от Первоуральска автострада, идущая в сторону Свердловска, пересекает невысокий, хорошо заметный перевал. Здесь на небольшой светлой поляне и появился впервые простой верстовой столб, огороженный деревянной оградкой. По сторонам оградки были прибиты металлические пластины со словами «Европа» и «Азия». Позднее здешняя отметка границы менялась, наконец, в 1924 году установили бетонный обелиск. Он стал эмблемой границы и самым популярным ее местом: тысячи экскурсантов, туристов едут сюда со всей страны.

В наши дни это место заново благоустроили. Обелиск облицевали гранитом, площадки вокруг него вымостили, выложив узкую полоску из зеленого камня, обозначающую границу.

Всего в полутора километрах от этого столба находится остановка электрички «Вершина» (1) с четырехметровым массивным обелиском. Этот столб установили во время подготовки к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов в 1957 г. В Москву на фестиваль с Дальнего Востока ехала молодежь из юго-восточной Азии. Естественно, им было интересно узнать, где кончается Азия и начинается Европа. С этой целью и сделали отметку границы.

Из Первоуральска можно попасть еще к трем столбам. Один из них — на автодороге из Билимбая между деревнями Починок и Тарасково. Трехметровый с рельефным изображением герба СССР и словами «Европа» и «Азия», он выглядит очень внушительно.

Металлический столб с солнечными часами в 4 км от города Верхневинска изготовили туристы клуба «Кедр» и установили в 1985 г. на перевальной точке старой дороги в деревне Пальники, в истоках рек Тагил и Шишим и речки Бунарки. В том же году на автодороге из Ревды в Дегтярск (в 4 км от Ревды) появился один из лучших в этой коллекции шестиметровый оригинальной конструкции памятник. Он сделан по проекту работника Дегтярского рудоуправления Меньшатова и посвящен двухсотпятилетию Ревды.

Летом 1986 года на автодороге Свердловск — Полевской около села Курганове в честь 250-летия научного обоснования Татищевым разделения между Европой и Азией границу отметили шестиметровой колонной серого мрамора.

Интересна и гранитная пирамида высотой около пяти метров в 30 км от Кыштыма Челябинской области на автодороге в поселок Перегусты. Но особенно выделяется деревянный столб, вытесанный из цельного лиственничного бревна, около села Елизаветинского недалеко от города Нижнего Тагила. Он установлен в 1957 году.

Большая группа столбов расположена на территории, прилегающей к Горнозаводской железной дороге. Два из них находятся непосредственно на дороге между станциями Европейская и Хребет Уральский (2), третий — на станции Азиатская. По обе стороны железнодорожного полотна во время строительства дороги в 1878 году были установлены металлические решетчатые четырехгранные пирамиды высотой 6 метров. В верхней части конструкции укреплены металлические пластины со словами «Европа» и «Азия». Эти два столба считаются за одну отметку.

Чугунный, напоминающий башенку-часовню, самый красивый и богатый по форме и затраченным средствам столб «Европа — Азия» находится на автодороге Кушва — Серебрянка в 4 км от поселка Кедровка (3). Он сооружен в 1868 году на средства золотопромышленников Северного Урала. Грандиозный столб Европа — Азия высится недалеко от поселка Уралец (4) на автодороге Нижний Тагил — Висим (родина А. Мамина-Сибиряка). Это бетонная квадратная колонна с шаром-моделью земли и спутниками, а также кораблем «Восток» на металлических «орбитах». Посвященный первым успехам в покорении космоса, памятник 1961 года иногда называют космическим.

Из Нижнего Тагила рейсовым автобусом можно добраться до поселка Синегорье (5), в 2 км от которого дорога пересекает Уральский хребет. Здесь, на хорошо заметном перевале красуется высокая металлическая стела. Ее соорудили в связи с 50-летним юбилеем Великого Октября.

Со станции Теплая Гора той же дороги в направлении Уральского хребта тянется лесовозная дорога. На перевале в высшей точке хребта была сделана отметка границы еще до революции. Когда по дороге стали возить лес, легкую металлическую конструкцию, стоящую на крутом повороте, много раз ломали и восстанавливали. В 1985 году здесь в четвертый раз появился очередной знак «Европа — Азия» в виде модели ракеты, увенчанной рельефным металлическим гербом СССР.

На Северном Урале в 8 км от поселка Кытлым, около дороги в Верхнюю Косьву в 1981 году воздвигли металлическую фигуру, напоминающую стрелку-указатель со словами «Европа — Азия». Самый северный столб — шестигранник — находится на железнодорожной станции Полярный Урал (6) на ветке Сейда — Лабытнанги.

А самый южный — около Златоуста у железнодорожной станции Уржумка (7). Сюда добираться удобнее не поездом, а автобусом. Массивная конструкция с кубической колонной завершается бетонным шпилем.

Столб сооружен в связи со строительством транссибирской железнодорожной магистрали и находится под опекой доброго хозяина — коллектива железнодорожной станции Уржумка.

Одно время границу Европы и Азии проводили по реке Урал, и здесь также было сделано несколько отметок. В Оренбурге около моста через реку Урал возвышается пятнадцатиметровая колонна из бетонных блоков с никелированным шаром на шпиле. А в Магнитогорске при въезде на главный мост через реку Урал в 1979 году к 50-летию города по проекту архитектора В. Богуна сделан бетонный символ разделенного на Европу и Азию земного шара. Высокие плоские стелы высятся у моста через реку Урал и на автодороге Угалы — Белорецк около поселка Новобайрангулово. Кроме этих доступных для ознакомления памятных знаков, имеющих строгую форму и капитальную конструкцию, существует еще много других, сделанных геологами, лесниками, туристами, работниками дорожной службы из простейших подручных материалов. 

Например, у пролива Югорский шар неподалеку от поселка Амдерма установлен старый якорь с пластинами, где высечены слова «Европа» и «Азия». Около базы геологов Северная Народа из металлических предметов сооружена простейшая конструкция, отмечающая границу.

Я не берусь утверждать, что поиск столбов закончен. И если вы захотите пополнить эту коллекцию, значит, предстоит собирать рюкзак и отправляться в новый поход вдоль мирной границы.

А. КАРЯКИН

г. Лысьва Пермской области

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области

Опубликовано

«Природа, туризм и мы»

Клуб туристов «Сьежа» и Калининская АЭС проводят фотоконкурс «Природа, туризм и мы». Конкурс посвящается Всемирному дню туризма. Цель конкурса — отобразить средствами художественной фотографии неповторимую красоту природы нашей страны, а также рассказать о самодеятельном туризме — наиболее доступной и рациональной форме активного отдыха, физической культуры и спорта.

В конкурсе могут принять участие все желающие — профессионалы и любители. Каждый участник может представить 5 черно-белых и 5 цветных отпечатков (форматом от 18X24 до 30X40). Серии, включающие не более 6 снимков, считаются за одну работу.

На обороте фотографий следует указать фамилию, имя, отчество, полный адрес автора, название сюжета.

Установлены следующие премии: первая (одна) — 1000 рублей, вторая (одна) — 500 рублей, третья (две) — 100 рублей.

Учреждены специальный приз за лучшую цветную фотоработу и 5 поощрительных премий.

Лучшие работы будут отобраны для участия в выставке, которая состоится с 27 сентября по 4 октября в г. Удомле. К каждой работе необходимо приложить отпечаток 13X18 для издания каталога. Все участники фотовыставки получают памятные дипломы.

Присланные работы не возвращаются и не рецензируются.

Снимки ждем по адресу: 171850, Калининская обл., г. Удомля, пр. Энергетиков, 18, турклуб «Сьежа».

Работы необходимо выслать до 1 сентября 1990 г. (по почтовому штемпелю).

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Опубликовано

Краски Бежина луга

Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясное… Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лазурное… В такой точно день охотился я однажды за тетеревами в Чернском уезде Тульской губернии…

Это слова из «Бежина луга» — одного из лучших рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, составляющих замечательную книгу «Записки охотника». Она стала хрестоматийной, множество раз переиздавалась как у нас, так и в других странах.

Их нельзя не привести сегодня, потому что спустя полтора столетия места эти живы, любовно сохранены потомками и доставляют людям те же наслаждения, что доставляли когда-то и Тургеневу. Поклонники таланта Ивана Сергеевича, добравшись до этих мест, видят все то, что представлялось его взору тогда, много десятилетий назад.

Бежин луг не распахивается, а сохраняется в первозданном виде. Кто бывал здесь в разгар лета, тот не в состоянии забыть это пышное разнотравье с обилием красок, на которые способны лишь земли средней полосы России.

Чебрец, душица, зверобой, тысячелистник, мята, багульник… А ромашки многих видов, колокольчики, Иван-да-Марья, полевая гвоздичка, нежный василек, солнечный лютик…

Вытянулся луг с юга на север, заняв площадь в тридцать гектаров. Со всех сторон окружили его тихие воды Снежеди, берега которой густо поросли ракитами. Особенно хорош луг, когда смотришь на него с «Каменной горы», что возвышается в южной части у леса. Прямо внизу река, широко разлившись, образовала «Большое бучило». А чуть дальше «бучила» уходит в глубину Прощеный колодезь, сохранивший свое название еще с дотургеневских времен — издавна известен он своими лечебными свойствами. В восточной части луга, на правом берегу искрящейся Снежеди мирно расположились живописные деревушки — «Бежин луг» и «Стекольная слобода» (быв. Лутовиново)…

Сохранилось и место у когда-то прорванной варнавицкой плотины, где нынче заросший, почти высохший пруд; жители в старые времена считали его «нечистым»; о нем ходило много самых разных легенд и преданий, и его сторонились… От Бежина луга рукой подать — девять-десять километров по проселку — до бывшего имения Тургенева — Спасского-Лутовинова.

Было бы обидной несправедливостью, рассказывая о Бежине луге, не упомянуть о том, что он прекрасен во все времена года.

Осенью обилие красок ослепляет — пышное природы увяданье охватывает весь огромный лес — деревья, окружающие луг, одеваются в красные, оранжевые, золотистые мантии, все переливается радугой. А у корней из жухлой травы все чаще выглядывают темными или светлыми шляпками благородные боровики, застенчивые маслята, суетливые сыроежки…
Пестрые цвета луга в это время теряют свою былую яркость, луг буреет, становится менее броским, но заметнее проступает в его шубе красная ежевичная лоза.

Зимний Бежин луг вовсе не похож на своих летних или осенних собратьев. Снежный наст яснее подчеркивает холмистый рельеф местности. То там, то здесь виднеется пересекающая его лыжня, покружив, сбегает она к одетой в лед реке, к закутанным в тулупы рыбакам…

Лес «Клины» застывает в суровом молчании, наблюдая из-под тяжелых, заснеженных ветвей за мелькнувшим зайцем или лисой, за царственно ступающим лосем.

Приехавший в эти края весной очаруется светлой, «молочной» зеленью Бежина луга, напоминающего необозримый легкий ковер — на него и ступить-то боязно, уж больно хрупка зелень. Возле него теснятся березы, размахивая прозрачными, зазеленевшими ветвями, приветствуя рождение новой жизни…

Сегодня этой землей владеет колхоз имени И. С. Тургенева. Его центральная усадьба расположена в бывшем родовом имении писателя. Господский дом не сохранился — на его месте построена сельская школа. К счастью, не подверглась разрушению церковь. Ее собираются реставрировать, но что-то медлят. Уцелела знаменитая аллея старинного парка и сосняк, посаженный писателем.

Русская земля всегда была богата подвижниками, патриотами. Усилиями председателя колхоза В. Филонова, председателя сельсовета Е. Кузнецовой, многочисленных общественников сооружается красивый мост через Снежедь, прокладываются дороги к деревням «Бежин луг» и «Стекольная слобода», которые, как намечается, должны стать началом тургеневского кольца: Чернь — Тургеневе — «Бежин луг» — Спасское-Лутовиново. В этих местах проводятся ежегодные фольклорные праздники, посвященные писателю.

По инициативе директора местной школы Г. Яковлевой организован интересный музей «Бежин луг».

А как было бы замечательно, если бы руководители района, колхоза, местные жители построили и оборудовали современный палаточный городок для приема туристов (естественно, за определенную плату), которые, приехав сюда на день-другой, на неделю, смогли бы полюбоваться зорями и закатами, увидеть и ощутить неизбывную красоту тургеневских мест.

Как проехать сюда? Поездом до ст. Чернь (Тульская область), а от нее автобусом до деревни «Бежин луг».

О. МАРИНИН

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Опубликовано

В Шушенское

В 1897 году, после пятнадцати месяцев петербургской тюрьмы, В. И. Ленин был выслан на три года в Восточную Сибирь.

Он выехал из Петербурга 17 февраля и лишь 4 марта прибыл в Красноярск. Там Владимир Ильич поселился в усадьбе Клавдии Гавриловны Поповой на Большекасинской улице (ныне ул. Марковского). На этом месте сейчас стоит двухэтажный деревянный дом № 29. Усадьба Поповой была хорошо известна в городе как гостеприимное пристанище для политических ссыльных.

Каждый день Владимира Ильича был до предела заполнен литературным трудом. Матери он писал: «Я провожу здесь время в двух занятиях: во-первых, в посещении библиотеки Юдина; во-вторых, в ознакомлении с городом Красноярском и его обитателями (большей частью невольными)…» В настоящее время в бывшей библиотеке Юдина открыт мемориальный музей В. И. Ленина.

Как поднадзорный политический ссыльный Владимир Ильич должен был периодически являться в губернское управление для регистрации. В этом здании (ул. Парижской Коммуны, 22) теперь находится поликлиника. Интересно побывать и у трехэтажного здания на ул. Дубровинского, 72. Здесь, в бывшем полицейском управлении, 24 апреля 1897 года В. И. Ленин получил официальное уведомление об отправке в Шушенское.

30 апреля Ленин выехал к месту ссылки на пароходе «Св. Николай». В память об этом событии на здании речного вокзала, построенного на месте прежней деревянной пристани, укреплена мемориальная доска.

Почти неделю добирался Ленин до Минусинска. Там он остановился в доме ссыльного Е. Брагина (ныне ул. Октябрьская, 73). Во время двухдневного пребывания в городе Ленин побывал в знаменитом музее, основанном ученым, краеведом и коллекционером Н. Мартьяновым.

В Шушенском Владимир Ильич жил с 8 мая 1897 года по 29 января 1900 года. К 100-летию со дня рождения Ильича там был создан Государственный мемориальный музей-заповедник «Сибирская ссылка В. И. Ленина», который включает дом-музей В. И. Ленина и памятные места в окрестностях Шушенского — «Песчаная горка», «Журавлиная горка», «Сосновый бор», «Березовая роща», «Шалаш», «Озеро Перово».

За годы Советской власти изменился облик некогда отсталых окраин России. Ныне Красноярск — крупный промышленный и культурный центр. Здесь, на Енисее, построена одна из крупнейших в мире ГЭС — Красноярская. Трудно представить себе более впечатляющий памятник Ильичу, мечтой которого была электрификация России.

ЛИТЕРАТУРА: По ленинским местам Сибири. Туристская схема. М., ГУГК, 1987; Красноярский край. Туристская карта. М., ГУГК, 1988; Ленин В. И. Полн. собр. соч., 5-е изд. т. 55, с. 26, 27.

Л. ПОЛЫНКОВА

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области

Опубликовано

«Преславная виктория»

Навечно в памяти народной

Весной 1708 г. шведский король Карл XII начал поход на Россию. Шла тяжелая и изнурительная Северная война (1700—1721). На этот раз шведский король поставил себе целью в одном генеральном сражении разбить русскую армию и продиктовать Петру I выгодные для себя условия мира. Русская армия, уклоняясь от генерального сражения из-за явного превосходства противника в силах, медленно отступала на восток. В тылу шведской армии, на территории Литвы и Белоруссии, разгоралось партизанское движение. 

В то же время русская армия пополнялась свежими силами. Во главе ее был поставлен талантливый полководец фельдмаршал Б. П. Шереметев. В конце сентября 1708 г. у д. Лесной, в Белоруссии, русские войска разгромили корпус шведского генерала Левенгаупта, спешившего с огромным запасом продовольствия, пороха и артиллерией на соединение с армией Карла XII. Это заставило Карла XII отказаться от прямого пути на Москву через Смоленск. Он круто повернул на Украину, где ждал его изменник Мазепа с частью казаков-запорожцев. Карл рассчитывал также на поддержку Турции и ее вассала крымского хана. Важным стратегическим пунктом в его планах была Полтава, занятая русскими войсками. Она обеспечила бы шведскому королю связь с Крымом и Запорожьем. Он намеревался, овладев Полтавой и соединившись с казаками Мазепы и конницей крымского хана, двинуться затем через Харьков, Белгород, Курск на Москву.

Весной 1709 г. шведские войска начали сосредоточиваться в районе Полтавы, а 1 апреля была предпринята с их стороны попытка овладеть городом штурмом.

В бесплодных атаках шведы потеряли 6 тыс. чел.

В конце мая русская армия, предводительствуемая Петром I, сосредоточилась в районе Харькова и отсюда начала движение к Полтаве. 16 июня военный совет русской армии принял решение дать шведам «генеральную баталию». Позиция для предстоящего сражения была выбрана удачно: пересеченный и закрытый характер местности на берегу р. Ворсклы позволял избрать тактику активной обороны с переходом в дальнейшем в наступление, которое обеспечивалось широкой равниной перед фронтом; правый фланг русской армии прикрывал густой лес, левый — болотистая низменность. Были построены 10 редутов — сомкнутых четырехугольных земляных сооружений на расстоянии ружейного выстрела один от другого (6 по фронту и 4 перпендикулярно ему), оснащенных артиллерией.

25 июня русские войска были выдвинуты на исходные позиции. Петр I расписал дислокацию пехотных батальонов и конных полков и отдал «ордер» (приказ) для «баталии». Был назначен день ее — 29 июня. Русская армия превосходила шведскую в силах: она насчитывала 42,5 тыс. конных драгун и пехоты и располагала 72 орудиями, шведская 32 тыс. чел. (из них непосредственно в бою участвовало 24 тыс., остальные были заняты осадой Полтавы) при 4 орудиях.

Карл XII решил упредить русских. Рассчитывая на внезапность, он приказал в 2 часа ночи 27 июня двинуть на русские позиции 4 колонны пехоты и 6 колонн кавалерии. Но его расчет не оправдался. Шведы наткнулись на сильные русские укрепления, а русские войска благодаря разведке А. С. Меншикова были приведены в боевую готовность. К 5 часам утра атаки шведов на русские укрепления были отбиты. Тогда Карл XII решил обойти русские укрепления с севера. Колонны шведской пехоты под командованием фельдмаршала Реншильда двинулись в обход русских войск по опушке леса. Этот маневр заметил Меншиков и со своей конницей буквально врубился в шведскую пехоту, обратив ее в бегство.

Решающие события развернулись к 8 часам утра. Петр I построил пехоту впереди редутов в две линии, расположив на флангах кавалерию, чтобы встретить основные шведские силы и затем перейти в наступление. Карл XII построил свои войска перед фронтом русских в одну линию и также на флангах расположил конные полки. Построив войска, Петр I обратился к ним с призывом «постоять за государство, Петру врученное, за род свой, за народ российский». В то же время перед строем шведских войск на носилках пронесли Карла XII. Он обратился к своим солдатам с речью, в которой напоминал им о былых победах и пригласил их к себе «на пир после победы над русскими». Первыми в атаку двинулись шведы. Как только они вошли в зону огня, по ним ударила русская артиллерия, сначала ядрами, а лотом и картечью. 

Ядром были разбиты носилки Карла XII, который, выпав на землю, лишь чудом спасся.

Сначала шведы имели успех. Им удалось потеснить в центре русских войск батальоны Новгородского полка, создав угрозу прорыва. В этот ответственный момент Петр I, взяв несколько батальонов пехоты, штыковой атакой отбросил шведов, ликвидировав угрозу прорыва. В этой атаке седло и шляпа Петра были пробиты пулями. Отбив атаку шведов, русская армия перешла в наступление по всему фронту. Разгорелся ожесточенный бой. Шведы дрогнули и начали отступать. Вскоре отступление вылилось в паническое бегство. Все попытки Карла XII остановить бегущих были тщетными. К 11 часам утра шведская армия была разгромлена. 

«Хотя и зело жестоко во огне войска бились, однакож то не долее двух часов продолжалось, ибо непобедимые господа шведы скоро хребет свой показали», — писал после Петр I в «Гистории Свейской войны». Подсчитали и потери. У шведов оказалось 9334 убитых, взято в плен 2874 чел., в том числе фельдмаршал Реншильд, 4 генерала и 186 офицеров. Потери русских составили 1345 убитыми и 3290 ранеными. Усталые победители после молебна сели в палатках обедать. Пленных генералов и офицеров усадили в палатке Петра. Гремели пушечные салюты. Петр провозгласил тост за своих учителей в военном искусстве. «Кто эти учителя?» — спросил Реншильд. «Вы, господа шведы», — ответил Петр. «Хорошо же ученики отблагодарили своих учителей», — заметил шведский фельдмаршал.

В погоню за разбитой шведской армией была послана конница Меншикова. 30 июня у городка Переволочна на Днепре шведская армия под командованием Левенгаупта в числе 17 тыс. чел. сдалась в плен. Удалось спастись лишь Карлу XII с конвоем в I тыс. чел. и Мазепе с 1 тыс. казаков.

Потеряв армию, Швеция уже не могла вести активные действия на суше против России. Велико было и международное значение Полтавской победы. Швеция превратилась во второстепенную державу и уже не могла претендовать на прежнюю ведущую роль в Европе. Вновь восстановился распавшийся ранее союз против Швеции, России, Дании и Саксонии, заключила договор о союзе с Россией Пруссия. Стала искать соглашения с Россией и Франция. Победа Петра I под Полтавой позволила ему заняться проведением новых преобразовательных реформ в своем государстве.

В. ФЕДОРОВ, доктор исторических наук, профессор МГУ

Журнал «Турист» № 4 (292) 1990

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области