Спутник туриста

Признать целесообразным, начиная с 1988 г., ввести в практику работы всех республиканских, краевых, областных советов по туризму и экскурсиям активную организацию отдыха трудящихся семьями в сельской местности. (Из постановления коллегии ЦСТЭ № 12—39 от 29.07.1987 г.)

В Минском областном туристско-экскурсионном производственном объединении мне показали путевку. На ней призывно написано «На отдых в деревню!». И указывался адрес — в Нарочь. Туда полтора часа езды на автобусе. Это райский уголок. Красивая природа. Оздоровительные источники.

Не случайно его облюбовало Минское областное туристско-экскурсионное производственное объединение (МОТЭПО). Привлек и благоустроенный, утопающий в зелени поселок. В нем есть магазины, столовые, кафе, клуб, библиотека, медицинская служба, почта и телеграф, а также пункт проката спортивного инвентаря и туристского снаряжения.

Председатель Нарочанского поселкового совета Л. Щербицкий оказался активным сторонником начинаний МОТЭПО. Он помог не только выявить 62 наиболее подходящих под аренду частных дома, но и заключить с их хозяевами договора. Исполком принял постановление «Об упорядочении организации отдыха граждан в жилищном секторе Нарочанского поселкового совета». Почему Л. Щербицкий проявил такую заинтересованность?

— В Нарочь, — объяснил он, — и раньше устремлялось много желающих провести свой отпуск. Стихийный наплыв «дикарей» не поддавался регулированию. Приезжающие устраивались кто как мог. Владельцы домов заламывали высокие цены.

А теперь, по мнению Щербицкого, положение изменилось. Совместно с Минским областным туристско-экскурсионным производственным объединением удалось наладить организованный приток отдыхающих. Лишь одним недоволен председатель. 

Дело, за которое сообща взялись МОТЭПО и поселковый совет, приносит прибыль, но от нее определенные проценты получают только туристские организации.

— Разве это правильно? — досадовал Л. Щербицкий. — В Нарочи по туристским путевкам «На отдых в деревню!» за летний сезон проживает около пятисот человек. И забота о них во многом ложится на наши плечи. При повышенном притоке туристов надо сохранять в чистоте поселок, ремонтировать дороги, озеленять улицы. На все требуются средства.

Претензии справедливые. И справедливость должна восторжествовать в интересах общего дела. Ведь законно полученную прибыль исполком мог бы использовать на создание лучших условий для отдыхающих. Разве не стоит для их удобства оборудовать домовую кухню или кулинарию? Создать, например, кино-фотостудию, где можно взять на прокат аппаратуру, проявить пленки, получить консультацию. Или почему бы не открыть ларек по продаже туристской атрибутики? Благо есть кооператив, выпускающий такую продукцию. Он находится в Вильнюсе и готов ее поставлять всем, кто в ней заинтересован. Его телефон 69-59-20.

Но это все в порядке совета на будущее. А как сегодня живется отдыхающим в Нарочи? Я видел дома, в которых они размещаются. Во многих — газ, горячая вода, ванные, телефоны, телевизоры. А под окнами сады, огороды, цветники, щебечущие птицы. Кого это не пленит?

— Я приехал в Нарочь с сыном, — поделился впечатлениями юрист из Минска В. Свинтицкий. — Ив течение часы мы были хорошо устроены. Нам предложили участвовать в походе и познакомиться с местными достопримечательностями.

Во что обходится такое житье-бытье? По-разному. Есть путевки двух- и четырехнедельные. Суточное проживание в частном доме стоит от одного до двух рублей в зависимости от удобств. Еще взимается 60 копеек за пешеходную экскурсию по окрестностям озера. Желающие участвовать в автобусных поездках в Вильнюс или на Голубые озера также вносят дополнительную плату.

Питание в путевке не предусмотрено. О нем отдыхающие заботятся сами. Одни кормятся в столовых и кафе, другие, особенно семейные, готовят дома.

ваш спец. корр. А. Морозов.

Журнал «Турист» № 4 апрель 1989 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области

Новые формы клубной работы

Первым директором московского городского клуба туристов был М. Р. Злацен. Много сил отдал он, чтобы клуб стал родным домом для тысяч москвичей. Свою лепту в развитие самодеятельного туризма внесли затем и сменившие Злацена руководители походного актива столицы.

С 1984 года Московский городской центральный туристский клуб (МГЦТК) возглавляет генерал-майор запаса кандидат военных наук О. К. Дмитриев. Он участник Великой Отечественной войны (командовал артиллерийской батареей), награжден многими орденами и медалями. Вот что рассказал он нашему корреспонденту П. Свободину.

Сейчас уже никого не надо убеждать в пользе туризма. Самодеятельное туристское движение приняло массовый характер, превратилось в социальное явление, с которым необходимо считаться. Главная роль в развитии самодеятельного туризма принадлежит, на мой взгляд, районным и городским туристским клубам.

А еще года четыре назад в Москве дело обстояло иначе. В районном клубе лишь сидел чиновник у телефона, отвечал на звонки и давал справки. Кадровая или маршрутная комиссии там отсутствовали, районные МКК были запрещены.

Ныне клубы возрождаются как центры туристской работы и досуга. В Люблинском и Краснопресненском районах здесь даже проводят туристские свадьбы. Мы стремимся превратить клуб в родной дом туриста. Делаем в них небольшие кафе, кинозалы. МГСТЭ начал оснащать нас видеомагнитофонами. Так что будем демонстрировать туристские фильмы, организуем видеотеку Это привлечет к нам еще больше людей.

Большую роль в повышении массовости сыграло решение МГСПС о праве контроля МГСТЭ И МГЦТК за деятельностью по развитию туризма в коллективах физкультуры. Раньше эти коллективы нас к себе не допускали, уверяли, что с туризмом у них все хорошо.

Когда же мы провели паспортизацию всех турсекций, то открылась нерадостная картина. Вместо «дутых» нескольких тысяч секций их оказалось в Москве всего 340 с числом занимающихся 18,6 тысячи человек. Установив истинное положение дел, мы вместе с городским советом ВДФСО профсоюзов Москвы создали рабочую группу, которая занимается организацией турсекций на предприятиях. Раньше же была парадоксальная ситуация — с нас, с одной стороны, требовали развивать туризм в КФК, проводить паспортизацию секций, но, с другой стороны, вход туда был нам закрыт.

С 1985 года мы взялись за принципиально новую форму туристской работы — организацию массовых платных походов, туриад. Их участники приобретают путевки — за наличные или через свои профкомы со скидкой. (Таким образом, на самодеятельных туристов удается распространить те льготы, которыми пользуются все «плановые», то есть профсоюзные дотации на путешествия.) В стоимость путевки заложена оплата труда руководителя группы, отчисления на безопасность, на организацию радиосвязи.

Подобные туриады мы проводили не ради денег (прибыль клуба тут невелика), а прежде всего для привлечения людей к путешествиям.

Мы уже провели подобные сборы на турбазах «Дзинага», «Чегем», «Шахимардан», серию платных походов малыми группами — водных по Хопру, туриаду на Южном Буге (30—40 человек), лыжный и пешеходный на Алтае.

Первые же туриады выявили массу будущих «потребителей» походов. Скажем, после сбора в «Дзинаге» фактически все его участники отправились в «Шахимардан» — в более сложный поход. И до сих пор эти группы активно занимаются туризмом.

Сложность организации самодеятельных походов многих отпугивает. Раньше, допустим, желающему поехать на Таймыр мы отвечали — ищи себе группу, руководителя, думай, как туда добраться. А сегодня мы готовы взяться за организацию любого путешествия, по любому району страны, избавив любителей странствий от разных хлопот.

С 1 июля 1988 года три отдела (платных услуг, рекламно-издательский, технического творчества с мастерской и КБ) были переведены на хозрасчет и самофинансирование. Теперь эти службы сами зарабатывают деньги на свое содержание и необходимые им материалы, и уже кое-что отдают на благо туризма. Для этого ведь их и создавали. Раньше подобных хозрасчетных подразделений у нас не было.

Журнал «Турист» № 4 апрель 1989 г.

Далеко-далеко, на северо-востоке нашей Родины лежит Чукотка. Тундра, тайга, стремительные чистые реки, мощные горные
массивы, необычные широкие просторы и малая заселенность — раздолье для туристов. Интересует их, конечно, и история Чукотки, связанная с отважными первооткрывателями этой земли, и прежде всего казаками под предводительством Семена Дежнева. Именно с частью пути землепроходцев и совпадает маршрут, проложенный путешественниками билибинского туристского клуба. Маршрут этот водный, ведь реки издавна были основными связующими транспортными артериями Чукотского края.

Протяженность маршрута — 168 км, пройден он летом.

Поход начинается от клуба «Азимут», который расположен в Билибино по ул. Восточная, 2. Отсюда туристы прибывают в аэропорт Кепервеем, а затем авиатранспортом — в село Илирней. В нем находится усадьба колхоза «Им. 40-летия Октября». Здесь туристы знакомятся с историей края, с местными достопримечательностями. Можно увидеть ярангу — древнее жилище коренных жителей Чукотки. Само село уютное, ухоженное, располагается на берегу реки Малый Анюй, в тридцати километрах от которого находятся живописные Илирнейские озера.

Подготовив плоты и снаряжение для сплава, туристы начинают путешествие по быстрой реке. Останавливаясь для отдыха на берегу, можно заниматься не только рыбной ловлей, но и наблюдать жизнь редких и интересных животных.

Маршрут рассчитан на три дня, с двумя ночевками. Эти три дня насыщены новыми впечатлениями от знакомства с интересным краем.

Помимо этого водного путешествия билибинцы разработали пешеходные маршруты на Илирнейские озера — жемчужину Чукотки, на одну из высших точек — гору Двух цирков (1 853 м). Пути этих походов большей частью пролегают по высокогорным участкам. Их проводят, как и все летние маршруты путешествий, с конца июня до начала сентября. В течение всего этого периода могут случаться заморозки. Поэтому необходимо иметь запас теплой одежды, обуви.

В начале лета уровень воды в окружающих реках Малом Анюе, Пауктувааме, Лосиной, Цирковой зависит от времени суток; эти реки имеют горный характер — быстрое течение, низкую температуру воды; от частых дождей они быстро вздуваются. В течение лета бывает несколько паводков. Это следует учитывать при организации бивака и ночевок. Для переправы через реки потребуется умение строить катамараны из подручных средств, а на Илирнейском озере — организовывать перильную страховку.

Характер местности — горно-тундровый. Болотистая почва, высокий кустарник, заросли кедрового стланика, каменистые осыпи требуют при разработке маршрута не завышать протяженность дневных переходов, тем более что здесь много болот, которые хотя и не опасны, так как глубоко не оттаивают (исключение составляют приозерные участки), но усложняют продвижение.

Для защиты от комаров нужно иметь накомарники, мазь «Дэта». Маршруты соответствуют первой категории сложности. Перевал с ущелья реки Лосиная в долину реки Цирковая, по предварительной оценке, можно отнести к категории сложности I А, с прохождением снежника, с перильной страховкой более 80 м. Маршруты могут быть не только пешеходными, но и лыжными. Для прохождения этих маршрутов рекомендуется включать туристов не моложе 14 нет, так как преодоление тундровых и горных участков маршрута требует от них навыков и теоретических знаний на уровне значкистов «Турист СССР».

Необходимо обращать внимание на физическую подготовку туристов, потому что движение по кочкам требует больших затрат физической энергии, сил.

Учитывая это, а также то, что в пути нет возможности пополнить запас продовольствия, необходимо при разработке рационов включать больше сухих и высококалорийных продуктов, использовать облегченные палатки «Волна», снаряжение. Помимо основного (не забыть резиновые сапоги, болотники: одну пару на двух участников) группа должна иметь специальное снаряжение: основную веревку не менее 40 м, каждому участнику — грудную обвязку и карабин.

п. Билибино, С. Подобед, Магаданская обл.

Литература: Гущин И., Афанасьев А. Чукотский национальный округ. Краткий историко-географический очерк. Магадан, 1956.

Адрес дня консультаций: 686510, Магаданская обл., п. Бинибино, ул. Восточная, д. 2, туристский клуб «Азимут».

Журнал «Турист» № 4 апрель 1989 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области

Это было на Западном Кавказе. С краснополянской турбазы «Горный воздух» мы шли на Рицу. Сделали дневку на Энгельмановой поляне. На поляну с гор, словно прожекторы, били солнечные лучи. Туманы еще висели в распадках косматыми гривами, цеплялись за пихты. Вчера шел дождь, и сегодня Энгельманова поляна яркая, нежная.

— Странное название, — сказала я.

— Ничего странного, был такой замечательный турист Энгель, — возразили мне. — В тридцатые годы заведовал турбазой «Горный воздух». Славился гостеприимством. Самодеятельные туристы всегда могли получить у него приют и ночлег. Своих гостей Энгель размещал в Собиновке. (Была на турбазе дача, которая когда-то принадлежала великому русскому певцу Леониду Собинову.) В знак благодарности туристы и назвали поляну Энгельмановой…

Когда мы вернулись из похода и приехали в Сочи, я пошла к своему другу туристскому «зубру» Павлу Моисеевичу Голубеву. Выслушав меня, он рассмеялся:

— Был топограф Энгельман, в честь его и назвали поляну… А Энгель, Владимир Александрович, это другой человек. Он действительно заведовал турбазой «Горный воздух», — Голубев вздохнул, — я рос сиротой, воспитывался в семье многодетного брата. Мне было четырнадцать лет, и я часто бродил по окрестным горам. Однажды мы с моим другом, сочинским экскурсоводом Олегом Михайловым, пришли на Красную Поляну. Там я впервые увидел Энгеля. Владимир Александрович, узнав о моем трудном детстве, на свой страх и риск взял меня к себе проводником, так тогда называли инструктора по туризму. С его легкой руки я стал профессиональным работником… — Павел Голубев достал из шкафа книгу в тисненом переплете:

— Про Владимира Александровича у Ю. Ефремова написано, почитай…

— «Тропами горного Черноморья», — прочитала я, — Ю. Ефремов.

Это был поэтический дневник, исповедь юности. Автор его Юрий Константинович Ефремов — «известный советский географ, исследователь», по Большой Советской Энциклопедии. Я прочитала, как студентом он случайно оказался на Красной Поляне, случайно повстречал гостеприимного Энгеля, получил приют в Собиновке, а утром, проснувшись, «коснулся рукой облаков».

Ефремов «заболел» горами. Он не только посвятил им книги стихов, изданных и переизданных. Кудрявый очкарик в красной феске Юра Ефремов оставил Тимирязевскую академию и поступил в МГУ, на геофак, чтобы посвятить страноведению жизнь…

Были счастливые дни, когда я путешествовала по Кавказу среди снегов и цветущих трав. И там, в горах, снова слышала рассказы об Энгеле. В памяти современников он сохранился человеком вдохновенным, с развевающейся гривой седых волос, похожим на царя зверей — льва. Методистом он слыл блестящим. Безвозмездно вел занятия на первых курсах экскурсоводов в Сочи, причем приезжал из Красной Поляны по горной дороге — 75 км. Рассказчиком славился блистательным. Его лекции о вертикальной зональности проходили необычайно артистично. Турбаза «Горный воздух» в те далекие годы считалась одной из лучших в стране, но у Владимира Александровича всегда не хватало времени, чтобы съездить в Сочи за премией…

К сожалению, только краснополянским периодом и ограничивались сведения об Энгеле. Следы его затерялись; только в горах, среди туристов, ходили о нем легенды. Я завела папку с надписью «Легенды об Энгеле». Одна из них особенно меня заинтересовала. Рассказывали, что Владимир Александрович был «большим человеком», приехал на Красную Поляну из Москвы, а там был заместителем наркома Н. В. Крыленко. «Замнаркомство» меня удивило, но так просто легенды не рождаются. На долгие годы Владимир Александрович стал моим увлечением. Я вела переписку с музеями и архивами страны, встречалась с интересными людьми, работала в библиографическом отделе библиотеки, консультировалась у ученых-историков. Одно огорчало — не с кем было поделиться. Словосочетание «знаменитый турист» вызывало ироническую усмешку. А я совершала удивительное путешествие во времени: из дореволюционного Иркутска, где отбывали ссылку политзаключенные, в Юрьев, где учились опальные студенты, из Тифлиса, где прошла юность Энгеля, в Петербург, где он был изгнан из университета, из Крыма — на Кавказ.

Туристские «зубры» охотно делились своими воспоминаниями. Павел Моисеевич Голубев помог разыскать в Москве Юрия Константиновича Ефремова. Я сообщила ему легенду о «замнаркомстве» Энгеля, и в мою папку легло его первое письмо.

— От племянника Энгеля, — писал Ефремов, — я на свой запрос получил следующую справку: «Энгель никогда не был зам. наркома Крыленко»… Автор этих свидетельств днепропетровский турист, инженер Игорь Дмитриевич Стрекозов…— Далее Ефремов писал,— если вас заинтересует образ отца Владимира Александровича, можете запросить Географическое общество (Ленинград).

Образ А. К. Энгеля, отца Владимира Александровича, заинтересовал меня. Это был один из первых в России странствующих фотографов-художников. Он создал уникальную коллекцию фотопортретов представителей народностей Кавказа. Эту коллекцию отец Энгеля презентовал Русскому Географическому обществу.

Из Ленинграда мне сообщили, что фотограф А. К. Энгель (г. Пятигорск) за передачу коллекции РГО был награжден в 1879 году серебряной медалью. Кроме того, Игорь Дмитриевич Стрекозов вычитал в книге Е. Яковкиной «По Лермонтовским местам», что отец Энгеля был знаменит еще и тем, что вместе с Г. И. Раевым в 1878 году отметил место дуэли М. Ю. Лермонтова.

Все это было интересно, но легенда о «замнаркомстве» Энгеля не давала мне покоя. Юрий Константинович Ефремов ненавязчиво поощрял мой поиск. Он поделился своими догадками о «связке» Энгель — Крыленко.

— Думаю, что «замнаркомство» произошло из путаницы: возможно, Энгель был одним из замов Крыленко по ОПТЭ, вот и получился повод для легенды о «замнаркомстве»… При этом Юрий Константинович ссылался на свидетельство Игоря Дмитриевича Стрекозова, что Энгель перед тем, как приехать на Красную Поляну, работал в Москве, в ОПТЭ.

Нужны были точные биографические данные Владимира Александровича Энгеля. Да, но где искать его следы? В Сочи говорили, что Энгель перед войной уехал в Пятигорск и там умер. Пришел на помощь ульяновский ученый Сергей Львович Сытин.

— Если где и сохранились биографические сведения, то в архивах по последнему месту жительства, — сказал он и посоветовал написать в Ставрополь.

— Да, Владимир Александрович Энгель жил и работал в Пятигорске, — ответили ставропольские архивисты, — но уточнить дату смерти не представляется возможным.

И тогда я снова вернулась к воспоминаниям Игоря Дмитриевича Стрекозова. Он писал, что в газете «Красный спорт» (Москва) прочитал некролог на В. А. Энгеля. Это было в 1938—1939 годах, а может быть, в 1940 году. Решила написать в Ленинскую библиотеку в надежде на то, что откликнутся, помогут. Ждать пришлось долго, несколько месяцев. Но «Ленинка» не забыла о моей просьбе. И вот я держу в руках микрофотокопию некролога. Смешанное чувство овладело мной — радость находки и грусть.

Владимир Александрович Энгель умер в Пятигорске, 28 апреля 1940 года, в расцвете творческих сил. Смерть его была неожиданной, еще в марте он был на совещании туристских работников в Москве и, как всегда, предложил много нового и интересного.

…«Красный туризм» только начинался. Энгель пришел в него человеком зрелым, испытавшим все превратности судьбы, которые выпали на долю его поколения. Он прошел иркутскую ссылку за пропаганду марксизма. Потом голодающая Таврида… Вместе со всеми он перенес этот голод, работая в органах ПОМГОЛа при Крымском ЦИК.

ПОМГОЛ… Слово, которое писалось заглавными буквами. Расшифровывается оно так: помощь голодающим. В нашем лексиконе оно уже не существует, как не существуют слова «красный туризм», «красный спорт». Но это наша история — история отечественного туризма. Туристов тех лет отличал замечательный оптимизм. Занимаясь «легендой» об Энгеле, я собрала немало рукописей-воспоминаний. Узнала, как полуголодные, без надлежащей экипировки, они мечтали подниматься в горы на самолетах, путешествовать на велосипедах и яхтах. Мечтали и прокладывали первые маршруты. Владимир Александрович Энгель стоит особняком.

Он учил туризму, учил путешествовать, а путешествие — одна из форм познания. Я обратилась в Центральный партийный архив при Институте марксизма-ленинизма. И ученые-архивисты помогли. Сопоставила сведения ЦПА ИМЛ с воспоминаниями И. Д. Стрекозова, и предо мною возник сложный и очень привлекательный образ В. А. Энгеля. Студент, марксист, политкаторжанин, большевик. Юрист по образованию, педагог по опыту работы. Бессребреник. Чудак, который ни разу не воспользовался своими связями. Он был дружен с академиком Н. П. Горбуновым, руководителем первой Таджикско-Памирской экспедиции. В Сочи, где работал методистом по туризму, общался с Николаем Островским. Легенда о «замнаркомстве» нашла точку опоры. По данным ЦПА ИМЛ, Энгель заведовал методотделом ОПТЭ, а нарком юстиции Н. В. Крыленко был председателем общества…

Для меня Энгель долгое время был человеком загадочным и оригинальным. Игорь Дмитриевич Стрекозов, узнав об этом, попытался развеять весь флер загадочности. Он видел Энгеля и в трудные минуты и ничего загадочного в нем не находил. Но невольно И. Стрекозов поставил передо мной еще одну загадку. По его словам, Энгель после Февральской революции вместе с другими политкаторжанами приехал из Сибири в Крым, в Ливадию, а там познакомился с Дмитрием Ильичом Ульяновым. На какой почве произошло это знакомство, Игорь Дмитриевич не знал. Сам Энгель этого не афишировал. Стрекозов, тогда еще мальчик, услышал об этом от своей тетки Маргариты Ивановны, жены Энгеля. Маргарита Ивановна, была медицинской сестрой, ее ценили такие медицинские светила, как Бурденко, Вишневский, Сперанский.

Я написала в Центральный музей Владимира Ильича Ленина, мне ответили, что сведениями о пребывании Дмитрия Ильича Ульянова в Ливадии музей не располагает. Сотрудники музея посоветовали мне обратиться к литературным источникам и выслали список книг о пребывании Дмитрия Ильича Ульянова в Крыму. Я внимательно прочитала эти книги, но не нашла даже малейшего упоминания о Ливадии.

Но вот однажды я пришла в библиотеку и стала рыться в путеводителях. Цели никакой не преследовала, а просто листала одну книгу за другой. И вдруг нахожу книгу М. Габинской и С. Славим «Южный берег Крыма». В ней целая глава о Ливадии!

О Ливадии написано много, рассказывают авторы, о Ливадии писал Марк Твен, Максим Горький, Владимир Маяковский, о Ливадии писала «Искра». Ливадия — это дворец, бывшая резиденция царя. И далее — после Февральской революции в Ливадию приехали лечиться политкаторжане.

Знакомство Владимира Александровича Энгеля с Дмитрием Ильичом Ульяновым произошло, вероятно, через Юрия Гавена. Гавен, как и Энгель, приехал в Крым из Сибири. Энгель отбывал иркутскую ссылку, а Юрий Гавен более суровую, минусинскую. Но в колонии политкаторжан общались. Видимо, еще в Сибири Энгель подружился с Юрием Гавеном и его женой Арменуи Оввян. Я прочитала в книге «Очерки разных лет» (Д. И. Ульянов. «Политическая литература», 1984), что Дмитрий Ильич Ульянов и Юрий Га-вен были тесно связаны по революционной деятельности в Крыму. В одном из своих писем Марии Ильиничне Ульяновой Дмитрий Ильич пишет, что Юрий Гавен знал его по революционной работе с 1918 года. Энгель в это время был уже в Крыму. Вполне возможно, что Энгель общался с Дмитрием Ильичом Ульяновым и по деловым каналам. По данным ЦПА ИМЛ, Энгель с декабря 1917 года по июнь 1919 года был уполномоченным по Крыму Центрального бюро санаториев помощи политкаторжанам.

С Крымом связано начало работы Владимира Александровича Энгеля в туризме. С июля 1928 года он в Москве — член правления экскурсионно-акционерного общества «Советский турист», затем — в ОПТЭ.

Владимир Александрович Энгель отдал туризму пятнадцать лет своей жизни. Он работал скромно и незаметно. Но память о нем осталась. В легендах, которые ходят в горах, на туристских маршрутах.

З. Назарова

Журнал «Турист» № 4 апрель 1989 г.

«Самый величественный из когда-либо виденных мной горных хребтов. Он весь, сверху до низу, состоял из снежных исполинов…» Таи описал в дневнике открытый им в 1857 году хребет Тенгри-Таг П. Семенов-Тян-Шанскнй, С тех пор этот короткий, но мощный хребет на 40 км протянувшийся к западу от Меридионального хребта, привлекает внимание исследователей, альпинистов и туристов. Вдоль его склонов прошли отряды научно-альпинистских экспедиций Г. Мерцбахера, М. Погребецкого, А. Летавета и других, искавших пути к пинам Хан-Тенгри и Победа. Туристское освоение района горного узла Хан-Тенгри началось в послевоенные годы.

На пути всех исследователей лежал «небесный хребет», как переводится Тенгри-Таг, который по оценкам военных топографов «нигде не доступен и всюду покрыт вечным снегом»… Дело в том, что Тенгри-Таг и протекающие вдоль него ледники Северный и Южный Иныльчеки разделяют туристский район восточной части Центрального Тянь-Шаня на две части — северную с хребтами Сарыджзз-ский, Терскей и Адыртор и южную с хребтами Иныльчек, Каинды и Кокшаал-тау.

Чтобы попасть от знаменитых ледников Звездочка и Дикий к северным склонам Хан-Тенгри, приходится делать практически полный обход хребта Тенгри-Таг по леднику Иныльчек и два раза штурмовать Сарыджазский хребет или преодолевать трехкилометровое озеро Мерцбахера, а потом проходить по застывшим волнам ледника Северный Иныльчек. Вот почему поиск перевалов в хребте Тенгри-Таг для прохода с Южного на Северный Иныльчек и увязки в едином логичном маршруте северной и южной частей района привлекает туристов многих поколений.

В 1964 году отряд альпинистской экспедиции ДСО «Буревестник» под руководством Е. Тамма обошел озеро верхом первого контрфорса, понижение в котором назвали перевалом Митрошкина. В том же году москвичи под руководством Б. Коновалова вышли на Южный Иныльчек через понижение в западном отроге вершины Броненосец, давшей название этому перевалу.

Только в 1967 году отрядами горной школы Первомайского района Москвы (начальник Л. Десинов) был найден перевал Первомайский через второй контрфорс вершины Броненосец.

Прохождение связки перевалов Броненосец — Первомайский решило проблему обхода озера Мерцбахера. В последующие годы активизировались поиски перевалов и в центральной и восточной частях Тенгри-Таг. В 1968 году группа красноярских туристов под руководством A. Нестеренко поднялась с ледника Разорванный на гребень хребта Тенгри-Таг между вершинами Хан-Тенгри и Западный Шатер. Но перевал Восточное седло Хан-Тенгри до 1958 года оставался непройденным. Перевал Западное плечо Хан-Тенгри, достойный «Небесного хребта», покорен в 1974 г. ленинградской группой B. Городецкого. Он находится между вершинами Хан-Тенгри и Чапаева (ЗБ к. сл.).

Найти более простой перевал в Тенгри-Таг — такую задачу поставила перед собой наша группа из Ульяновска летом 1988 года. Идея первопрохождения родилась при анализе фотографий хребта между вершинами Броненосец (4 915 м) и Коляды (5 211 м), приведенных в отчетах московских групп.

К подножию Тенгри-Таг мы подошли от поляны Мерцбахера по каменным осыпям и разрушенным скалам. Наконец, крутые скалы сменяются снежником, и мы выходим на острый гребень.

Вырубаем во льду площадки и ставим палатки.

Единодушно решаем дать перевалу название «Ульяновский» и спускаемся вниз по трехсотметровому ледовому склону крутизной 50—60 градусов на ледник Сорокина. Ледопад, впадает в удивительной голубизны озеро Верхнее.

Мы оценили пройденный перевал 3А категорией сложности и надеемся, что он позволит «разгрузить» перевал Броненосец. Но туристские возможности Тенгри-Тага нельзя считать исчерпанными. Ждут своих исследователей перемычки в верховьях ледников Коляды, Щелканова, Суходольского и других.

М. Поляков, руководитель похода, член областной МКК г. Ульяновск

Журнал «Турист» № 4 апрель 1989 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области