Усть-Кут гордится своей биографией. Почти три с половиной столетия назад заложил его легендарный Ерофей Павлович, и стал он первым городом на Лене и главными воротами на
Север. Отсюда товары, доставленные сухим путем по волоку, сплавлялись вниз — в Якутию. Отсюда уходили к студеному морю отряды землепроходцев, а впоследствии — экспедиции Беринга, братьев Лаптевых…
Значение Усть-Кута как перевалочной базы снабжения Севера возросло особенно после открытия якутских алмазов. В конце пятидесятых годов было завершено строительство крупного речного порта, а к левому берегу Лены подошла железная дорога. Тогда еще мало кто знал, что дорога эта в скором времени шагнет на правый берег, а ворота на Север станут также и воротами на Восток.
Летчики почувствовали, что назревают большие перемены. В 1966 году из Киренска перевели в Усть-Кут вертолетное звено — экипажи Б. Чехова, В. Лобова, А. Шамухина и А. Василенко. Командиры все были молодые, им еще не исполнилось тридцати. Они забрасывали изыскателей в тайгу, доставляли им продукты, снаряжение.
Сегодня усть-кутский аэропорт стал самым бойким местом на БАМе. Ежедневно над Западным участком, от Лены до Байкала, снуют десять—пятнадцать вертолетов. Особенно много работы летом: ведь большинство поселков, как только раскисает зимник, оказываются отрезанными от мира.
Прошедшим летом я пролетел над Западным участком БАМа на МИ-8, который пилотировал Владимир Дзядевич. Это был самый обычный полет. Запомнился он тем, что пролетели мы над всей трассой участка.
Сначала был Звездный. В мае 1974-го сюда на вертолетах забрасывали отряд имени XVII съезда ВЛКСМ. Сейчас здесь уже около четырех тысяч жителей, и проложили шоссейную дорогу, а параллельно ей со скоростью километр в день ползет путеукладчик, оставляя за собой две стальные ниточки.
Следующий поселок — Ния. Вертолетчики прозвали его Ния-Грузинская, потому что строит эту станцию грузинский отряд. Всего на БАМе вырастет более двухсот станций. Каждую из них будет сооружать какая-нибудь республика, область или край. Грузины построили в Ние отличный вертодром-площадку тридцать на тридцать метров. Поэтому летчики летают сюда особенно охотно. Ния с воздуха напоминает дачный поселок в Боржомском ущелье: сосновый лес, горы, быстрая речка.
В конце июня здесь вспыхнул страшный таежный пожар. Огненный вал неудержимо наступал на маленький поселок. Помощь пришла с воздуха. Борис Чехов, тот самый Чехов из первого вертолетного звена на БАМе (а теперь он командир эскадрильи), посадил свой МИ-8 на охваченную огнем площадку. Обычно на аэродроме даже курить не разрешают, а тут — языки пламени почти касаются машины. Но еще труднее было приземлиться, ветер нес густой дым, никакой видимости. Чехов почти вслепую посадил вертолет с лесными пожарниками. И потом, в течение шести дней вертолетчики находились на боевом положении. «Если бы не летчики,
нам бы не удалось спасти поселок»,— сказал мне А. Двалишвили, начальник «ГрузстройБАМа».
А начальник экспедиции «Мосгипротранса» Александр Побожий рассказал, как была спасена партия изыскателей на Гилюе. Разбушевавшаяся река отрезала людей от берега. Вода прибывала с каждым часом. Лил проливной дождь, видимость ниже всякой нормы.
Полеты при такой погоде категорически запрещены. Но ведь изыскатели оказались под угрозой гибели. Перед экипажами вертолетов их командир так поставил вопрос: «Посылать вас я никого не имею права. Если же изъявите желание — возражать не буду».
Первым вызвался самый молодой командир вертолета Константин Жицкий. С ним полетел и Побожий — он отлично знал местность и не мог отпустить летчиков одних. Изыскателей снимали уже с деревьев, куда они забрались, спасаясь от воды…
А тот же Дзядевич? Вот он сидит со скучающей физиономией за штурвалом. Пейзаж однообразен и так знаком: заросшие тайгой покатые горы, которые тянутся до самой Кунермы, Здесь перед ними вырастает белая стена — Северо-Байкальский хребет. В этом месте, на 309-м километре БАМа, магистраль нырнет в тоннель и вынырнет уже по ту сторону хребта, у Байкала.
Третий год летает Дзядевич над БАМом, а до этого обслуживал нефтяников Сургута, Нижневартовска и Мегиона. Там он перевозил на внешней подвеске многотонные буровые. Операцию эту доверяют только пилотам, прошедшим специальную тренировку.
Однажды Дзядевич на себе испытал капризы «тросовки». Уже на БАМе ему пришлось «вытаскивать» из тайги АН-2, который совершил вынужденную посадку. Закрепили на тросе, поднялись в воздух. Все шло нормально, но на подлете к Усть-Куту самолет стало раскачивать — попали в воздушный поток. «Бросай его к черту»,— закричал второй пилот, когда положение
стало критическим. Дзядевич не потерял, однако, самообладания, сумел, как выражаются летчики, «успокоить» груз.
Таковы будни «воздушных извозчиков». Без вертолетов сегодня представить БАМ так же трудно, как в будущем — без электровозов.
Мне запомнилось воскресенье 15 июня. В тот день я был на Ние. Выборы в Верховный Совет РСФСР закончились быстро — сто человек проголосовали за полчаса. Потом устроили спортивные игры, финал чемпионата по мииифутболу на вертодроме. Наконец прилетела за ящиком с бюллетенями Е. Лебедева, заместитель председателя усть-кутского горисполкома.
Маленький МИ-2 пилотировал один из лучших летчиков, Шашмин. Лебедева торопилась, ей предстояло побывать еще в десятке поселков…
— Полпервого, — показывал ей на часы Двалишвили.— Должны вы обедать сегодня? Должны.
Стол был уже накрыт. Двалишвили поднял первый тост за Лебедеву, а второй за Шашмина. Он сказал: «Вы, летчики,— главные строители БАМа. И пусть мне кто-нибудь докажет, что это не так!»
Шашмин пил боржом и добродушно улыбался.
В. Каджая
Журнал Юность № 02 февраль 1976 г.