Феликс Свешников
Город — мир, горы — антимир. В них всегда парадокс, свежесть, новизна.
Эти строки родились в горах. Не я сказал, мной сказалось. Странно-чужие, кем-то невысказанные мысли бродят в голове, мучают, словно сигналят: выскажись!
Кто-то должен произнести слово. Почему не я!
Природа гор, люди, быт альпинизма, осмысление горного спорта — так выстроила эти заметки сама жизнь.
На Памирском фирновом плато встречаются круглые впадины — котлы света. В такой впадине человек оказывается словно в фокусе линзы. Он буквально кожей своей ощущает давление света. Там сгораешь до волдырей за полторы минуты. Даже сквозь темные очки свет накапливается в зрачках, а ночью взрывается в глазах плазменным блеском.
В горах под вечер можно увидеть диалог ракет. После ужина с далекого пика взлетает ликующая зеленая ракета! Ура, наши победили, они на вершине! Из базового лагеря мы сигналим им тем же цветом — мол, знаем, радуемся вместе! Желаем благополучного возвращения!
…тревога падает на сердце, когда вспыхивает в небе красная ракета. Бедствие в горах!
Все, кто вокруг, спешат к спасфонду за снаряжением. Базовый отвечает им ракетой — знаем, держитесь, спешим на помощь! Так звучит в горах «ракетный диалог», «междугорный» разговор побед, тревог, любви, верности.
Глубокой осенью на заднем дворе альпинистской базы сжигают старые списанные штормовки. Словно живая душа отлетает к небесам… Увидел этот мрачный костер и впервые нерадостно стою у огня. Что поделать, у штормовки век короткий, всего 2—3 сезона. Потом в холодной золе костра нашел оплавленную пуговицу своей старой куртки, пришил ее к новой. Храни меня, мой талисман!
В вертолете к услугам пассажиров — только альтиметр и иллюминаторы. Шахмат и туалета в вертолете нет. Командир экипажа рассказал, что наш вертолет летит над Апайской долиной по древнему пути верблюжьих караванов. Посадочной площадке в Дараут-кургане — пятьсот лет: она расположилась на месте караван-сарая времен Великого шелкового пути. Люди удивительно верны своим старым пристрастиям. Не гордись, умный современник, твои корни глубоко в веках.
Перед каждой альпинистской базой на Кавказе есть могилы. Вас встречают молодые, чаще мужские лица в траурных рамках. Рядом — сломанный ледоруб…
И каждый день мимо этих могил люди уходят в горы. Мимо — и к вершинам!
Так рыбаки снова и снова уплывают в море мимо памятников тем, кого унесла вода.
«Жить не необходимо. Плыть необходимо», — это поняли еще в древнем Риме.
Когда твоя ковбойка сгорит на плечах от пота как гимнастерка солдата, когда твои кроссовки сотрутся в пыль, а штормовка выгорит добела, когда кожа семь раз сгорит на лице — тогда и ты скажи о себе громко: я не прокис в тени, я жил в горах.
В альпинизме сегодня стало меньше песен и костров. Исчезли вьючные караваны.
Конечно, вертолет — это благо, но он украл у нас красоту предгорий. Арчевые леса, ледниковые промоины, трещины оврагов-саев остались далеко внизу под лопастями вертолета.
Конечно же, газовая плита, которую теперь сбрасывают с вертолета прямо в базовый лагерь, — удобнее костра.
Но у газовой плиты песен почему-то не поют. Песне хорошо только у костра.
Песня истинного туриста
Стихи Павла ХМАРЫ Музыка Леонида ПЕЧНИКОВА
Мы ходим-бродим, воспеваем дали,
пусть в хоре нашем нет колоратур…
Слыхали вы о Туре Хейердале?
Он не совсем турист, он только Тур…
Но все же он сродни моей породе,
в походах он большой специалист.
Посол цивилизации в природе —
вот что такое истинный турист!
Бывает, что порой взгрустнется что-то
и вспомнишь вдруг недавние деньки.
Один припомнит счеты и отчеты,
другой — зачётки, сводки, дневники.
Но у туристов плакаться не в моде,
и грусть бежит, и вновь улыбкой чист
посол цивилизации в природе…
Вот что такое истинный турист!
Мне сладок дым костров моих стоянок,
хандра в пути туриста не берет!
Не по следам пустых консервных банок
меня историк в будущем найдет!
Все беды забываются в походе,
в дороге я — дремучий оптимист —
посол цивилизации в природе…
Вот что такое истинный турист!
Журнал «Турист» № 8 август 1989 г.
Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области
