Из десятка средиземноморских островов, на которые меня забрасывал журналистский жребий, Родос — один из красивейших. Может быть, это даже самый красивый остров не только Греции, которой он принадлежит, но и всей Европы.
С красотой связано даже его название. По преданию, он был подарен Зевсом своему сыну Аполлону — самому популярному богу в греческой мифологии, покровителю искусств и мудрости. Когда Аполлон женился на красавице нимфе Роде, он назвал ее именем и подаренный отцом остров.
Есть, правда, и другая версия о происхождении названия этой полоски земли площадью менее полутора тысяч квадратных километров в архипелаге Южные Спорады, что в восточном Средиземноморье. Она связана… со змеями. Дело в том, что в древности на Родосе обитали полчища змей. Финикийское слово «эрод», употреблявшееся для обозначения этих особей из отряда пресмыкающихся, постепенно перешло в другие языки, и остров, облюбованный змеями, стал повсеместно известен под названием Родос. Родосские крестьяне и сегодня еще, как и века назад, носят кожаные сапоги, чтобы защитить ноги от случайных укусов змей.
На «змеином» острове круглый год держится мягкая теплая погода. Зимой температура редко падает ниже плюс 10 градусов. Столь же постоянны здесь и ветры, вследствие чего на Родосе построено множество мельниц. Их тут, может быть, не меньше, чем на испанской Майорке, которую средиземноморцы называют иногда «островом тысячи мельниц».
Полоска «земли Аполлона» поражает также обилием зелени. Когда мы подплывали к нему на нашем теплоходе «Карелия», издали он показался большим сверкающим изумрудом. Растительный ковер Родоса, сотканный из кипариса, сосны, дуба, оливы, плантаций виноградников, маслин и цитрусовых, покрывает почти две трети его территории.
А когда мы уже причалили к пирсу порта и главного города острова, носящего то же название — Родос, нас поразила вода. Поразила чистотой. Даже у самого берега она была настолько прозрачной, что видно было каменистое дно на глубине нескольких метров.
Прекрасный климат, богатая флора и экологическая чистота острова способствуют развитию на нем туризма и курортной сети.
У входа в портовую гавань Родоса стоит невысокая каменная башня. Она обозначает место, где 22 столетия назад находилось одно из семи чудес света — знаменитый Колосс Родосский. Тридцатиметровая статуя, посвященная богу солнца Гелиосу, стояла так, что корабли, направлявшиеся к причалу Родоса, проплывали между ее широко расставленными ногами. Мощные конечности-опоры Родосского великана сравнивались с известными столбообразными скалами в Гибралтарском проливе, и их называли Геркулесовыми столпами Восточного Средиземноморья. Но прожила статуя всего 60 лет. В 224 году до новой эры ее разрушило землетрясение.
Колосс был создан творцами из так называемой «родосской школы скульптуры», сформировавшейся в III—I веках до н. э. В античную эпоху на острове процветали и другие творческие школы, в том числе, например, ораторского искусства (в которой учились такие известные римляне, как Цезарь, Катон, Лукреций) и расписной керамики.
Последняя знаменита и имеет учеников и по сей день. Мы убедились в этом, когда посетили маленькую фабрику керамических изделий, расположенную в десятке километров от порта в глубине острова. На ней наряду со взрослыми работают и одновременно обучаются керамическому ремеслу дети. Их берут сюда с семи лет. А к десяти годам они уже становятся мастерами: им доверяют самостоятельно наносить рисунок и орнамент на обожженную поверхность амфор, тарелок, ваз, кружек, пепельниц и т. п.
Художники изображают на своих изделиях различные события и персонажей мифологической и реальной истории Греции. Одна из любимых тем керамистов — Колосс и Венера Родосские. Произведения местных мастеров продаются в лавке, которая находится тут же при фабрике. Продукция скромного предприятия, затерявшегося в родосской «глубинке», хорошо известна не только на острове, но и за его пределами.
От керамической фабрики экскурсионный автобус доставил нас к крепости рыцарей-госпитальеров святого Иоанна (Джона) Иерусалимского. Она была построена еще крестоносцами, которые во время своих походов использовали остров Родос в качестве перевалочного пункта и базы снабжения. Ручейки зеленой травы, выбивающейся из расщелин седых стен древнего замка, и могучие деревья, касающиеся верхушками его крыши, напомнили столь же древнюю и величественную крепость Святого Георгия (Жоржа) в Лиссабоне. Безводные рвы вокруг родосского ансамбля святого Джона наполовину заполнены песком и камнями, заросли непролазным кустарником. Как и старинная крепость в португальской столице, сооружение крестоносцев на Родосе высится на холме, с которого открывается феерический вид на море, сверкающий извилистый берег и на белые гнезда домиков, спускающихся террасами к неоглядному водному простору.
С холма сбегают вниз узенькие тропинки-змейки. По одной из них спускаемся вниз, в лощину, где обнаруживаем огромное поле стадиона. Оно было сооружено греками за 200 лет до н. э. На стадионе не проводятся никакие соревнования, и он давно уже покрылся прочным травяным покровом. Холм над спортивным полем когда-то был увенчан храмом бога Аполлона. Теперь от аполлоновой цитадели остались лишь три колонны, выстроившиеся в линию примерно в полкилометра длиной. Рядом со стадионом видим остатки небольшого театра с крошечной сценой, а на склоне холма, вокруг стадиона и театральных руин кучками растут внешне невзрачные, но на редкость выносливые деревья — оливы. Их стволы и крона способны выдержать натиск тысячелетий, а корни в поисках драгоценной влаги могут раздвигать даже камни…
Да, в давние времена Родос долго был одним из центров культуры. Но не только греки и рыцари-госпитальеры оставили на нем свои следы. Какое-то время он находился под властью персов, а потом перешел к Риму. В IV—XIII веках н. э. принадлежал Византии, а в XVI был захвачен Османской империей. С 1912 года остров был владением Италии и лишь с 1947 года стал принадлежать Греции.
…Совсем недалеко от порта расположены старые кварталы Родоса. Улицы в них настолько узки, что по ним едва могут пройти рядом два человека. Улицы эти живо напомнили мне припортовые переулки Генуи, прозванные переулками «аморе перпетуум» — «непрекращающейся любви». Итальянцы прилепили им этот красивый ярлык потому, что в них невозможно разойтись двум пешеходам без того, чтобы не прикоснуться или даже не потереться друг о друга (все зависит от весовых категорий встречающихся) теми или иными частями тела.
Улицы в старых кварталах Родоса, хаотично петляющие между домами, похожи на высохшие русла весенних городских ручьев, которые когда-то бурлили, стремительно неслись вперед в поисках загородного простора, но так и не достигли его, ибо их энергия быстро иссякла вместе с водой под лучами солнца, и они превратились в неподвижные каменные лабиринты, по которым теперь снуют редкие карликовые автомобили типа «хонды» или «тойоты» и прогуливаются никуда не спешащие одинокие старики и бездомные собаки. Молодежи в Родосе очень мало — все уезжают с острова на материк, в шумные большие города. Верные Родосу жители одеваются довольно просто, в их одежде преобладают темные и серые тона. Многие женщины ходят в черном.
Миниатюрные дворики по обе стороны родосской улицы-лабиринта, как правило, заставлены цветочными кадками и горшками. В одном из них я увидел большую клетку, в которой копошились куры. Все они были почему-то будто ощипанные, тощие и сосредоточенно ковырялись в грязи, от которой дурно пахло. В нескольких метрах от вонючего курятника стояло апельсиновое дерево, и под ним валялись спелые, никому не нужные апельсины.
Один из проулков, по которым я петлял с двумя или тремя матросами с нашего теплохода, уперся в турецкую мечеть. Во дворе мусульманского храма собралась большая группа людей. Они переговаривались между собой, будто ожидая кого-то. Мы остановились в нерешительности. И тут к нам подошел молодой смуглый человек с усами в черном костюме и белой рубашке и сказал, что у него сегодня самый счастливый день в жизни — он женится. А собравшиеся перед мечетью люди были родственниками и друзьями жениха, они ждали невесту, которая должна была приехать с минуты на минуту. Едва я успел поздравить счастливого родосца, как к нам подошла девочка-подросток и предложила взять что-нибудь с подноса, который был у нее в руках. Молодожены дарили всем «незнакомым, но добрым» людям символические подарки — конфеты, синтетические бусинки, сигареты…
На одной из главных улиц Родоса — довольно уже широкой, но такой же кривоколенной, как узенькие переулки в старых кварталах, растет огромное дерево, похожее на нашу среднеазиатскую чинару. Я не успел даже выяснить, как оно называется. Зеленокудрая шевелюра величественного незнакомца заслоняла пол-улицы, и под ее тенью разместилось открытое кафе с десятком столиков. Мы сели за один из них и заказали кофе с мороженым. День был безветренный, душный, и тенистый уют под родосской «чинарой» казался настоящим раем. За соседним столиком пили кофе и тихо переговаривались два древних, но крепких старика. Вдруг они оторвались от своих безградусных напитков и повернули головы в одну сторону, туда, где начинался изгиб улицы. Из-за угла дома вышла девушка лет 13—14 и направилась мимо столиков вниз по улице. Она шла легкой пружинистой походкой, у нее были черные вьющиеся волосы, молочное лицо, тугие широкие бедра… Во всем облике и движениях красавицы было нечто загадочное и магнетическое — словно у легендарной нимфы Роде. Когда она скрылась за поворотом улицы, один из старичков подмигнул нам и сказал по-английски: «Это Ставрюлия, самая красивая девушка в нашем квартале…»
В голосе старого родосца прозвучали одновременно и гордость, и затаенная грусть, а в потухших глазах, казалось, блеснули, ожили на миг разбуженные воспоминания молодости…
Родос — Москва
Николай Мойкин, журналист международник
Журнал «Турист» № 8 август 1990 г.
Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области
