Советы бывалых
Новый сезон — не только новые надежды. Каждый раз он возвращает к прежним сомнениям: готовы ли разрядники моего отделения к восхождениям? Нет, не слабая физическая или техническая подготовка вызывает тревогу.
Сегодня практически любой спортсмен, приехавший в горы, умеет передвигаться по скалам, работать на снежно-ледовом рельефе. Нормой становится техническая оснащенность даже начинающих. А у перворазрядников можно увидеть самые современные образцы отечественного, самодельного и зарубежного снаряжения. Многие новички штудируют Хубера, а альпинисты со стажем имеют целые специализированные библиотеки.
Да, технический прогресс неотвратимо приходит в альпинистскую практику. Но каждая лагерная смена начинается для всех с лекций «Правила горовосхождений…» и «Анализ несчастных случаев». Не уменьшается их количество, все теми же остаются причины.
Опыт убеждает, что причина большинства аварийных ситуаций в горах — сплав невоспитанности и неразвитости альпинистского мышления, вот разрядники на снежных занятиях движутся с ледорубом в постоянной готовности к самозадержанию, а возвращаясь по тому же склону, могут позволить себе спрятать ледоруб в рюкзак. Это — зародыш ЧП. На снежном гребне вблизи карнизов связка развязывается на отдыхе. Это — уже зрелая невоспитанность. На спуске по глубокому, вязкому, достаточно крутому снегу связки идут на полную веревку. Необдуманность такого решения обнаружить уже не так просто.
Устранить недостатки в альпинистском воспитании, развить альпинистское мышление у конкретного спортсмена — задача очень сложная не только в методическом, но и в этическом плане. Попробуйте убедить сильного разрядника в том, что он плохо воспитан и мыслит на низком уровне или, как иногда говорят, страдает «звездной болезнью».
Но если в короткий срок нельзя исправить недочеты, то можно посеять сомнение в сознании убежденного в своей непогрешимости альпиниста, что само по себе уже очень ценно. Проще сделать это, работая над тактическим планом восхождения.
Разработка тактического плана требует активного и творческого мышления, а затем претворения в жизнь на восхождении и, наконец, — детального анализа после восхождения. К сожалению, составление тактического плана воспринимается многими альпинистами как досадная формальность. Бытует мнение, что на восхождения невысоких категорий можно выходить без тактического плана. Как правило, его разработкой занимается один человек, чаще руководитель. Остальные участники с ним знакомятся, а не разрабатывают его коллективно. На составление тактического плана, то есть на развитие альпинистского мышления, затрачивается 10—15 процентов времени подготовки к восхождению. Часто эта работа выполняется второпях, а значит, с низким качеством. Нередко план сводится к упрощенному повторению описания маршрута. И эта болезнь характерна не только для учебных отделений. В довершение на разборе восхождения не проводится анализ причин расхождения тактического плана с реальным маршрутом.
Все это порождает формальное отношение к разработке тактического плана, к тому, что тактический план оказывается сам по себе, а восхождение само по себе, особенно, если все идет гладко.
В чем же ценность тактического плана? Разработка его заставляет альпиниста мысленно пройти предстоящий маршрут и выработать конкретную соответствующую ему модель своего будущего поведения. Таким образом, осуществляется предварительная психологическая подготовка к восхождению с учетом особенностей альпинистской группы, намечаются дополнительные меры безопасности. С другой стороны, «проигрывание» различных аварийных ситуаций на маршруте, возможных путей подъема или спуска при подготовке тактического плана позволяет альпинистам быстро перейти на запасной вариант в изменившейся реальной обстановке, что увеличивает безопасность восхождения. И, наконец, только детальный анализ расхождения или соответствия тактического плана и совершенного восхождения позволяет накапливать положительный альпинистский опыт. Как же построить тактическую подготовку к восхождению?
Вполне естественно начать с изучения всего района восхождений в целом. Надо выяснить условия погоды по многолетним наблюдениям старожилов района, характер рельефа (породы, разрушенность, крутизна склонов) и снежно-ледовой обстановки, протяженность подходов, положение и комфортабельность биваков, условия радиосвязи (особенно расположение зон радиотени), характерные особенности ориентировки в условиях плохой видимости и конечно же орографию района.
Знакомство с объектом восхождения — второй этап, в котором конкретизируются полученные представления о районе.
И, наконец, изучение маршрута на выбранный объект восхождения. Практически всегда оно начинается с чтения описания маршрута, изучения фотографий. Здесь необходимо параллельно с чтением описания изображать рельеф маршрута в символах УИАА, что позволяет зрительно воспринимать описываемый рельеф. К слову сказать, весьма бедную символику УИАА неплохо дополнить своими условными знаками, давая их расшифровку.
Теперь легко вынести на схему сведения о крутизне, разрушенности, протяженности, сложности рельефа и многое другое. Такой простой, по существу, прием позволяет за несколько минут в целом представить изучаемый маршрут.
Теперь настало время изучить фотографии маршрута, его отдельных участков, желательно с разных ракурсов. Главное увидеть свой маршрут (нарисованный на схеме) на реальном рельефе, изучить его расположение, найти начало, разобраться в расположении макрофлоры рельефа и понять его логику. Согласитесь, что описать маршрут по метрам — задача настолько же бессмысленная, насколько непосильная, А вот обнаружить его логику и следовать ей — значит сократить расход времени и сил, тратящихся при опознавании описанных словами символами элементов рельефа на реальном маршруте.
Зная маршрут и по описанию и по фотографиям, желательно получить консультацию у тех, кто на нем побывал. При этом те, кто прошел ваш маршрут давно (в прошлом сезоне, в прошедшей смене), обратят внимание на особенности рельефа и прохождения, укажут интересные технические и тактические моменты, а те, кто прошел его только что, акцентируют внимание на современном состоянии маршрута. Полученные на консультации сведения должны быть наглядно отражены на схеме маршрута, а не оставаться словами, которые можно неверно истолковать в условиях восхождения.
Идеальный вариант консультации — непосредственный показ маршрута с помощью бинокля и фотографий.
После этого можно приступить к тактическому планированию и определить содержание тактического плана. При планировании нужно мысленно представить реальное прохождение своего маршрута. Причем тактический план разрабатывается в процессе мысленного прохождения маршрута всеми участниками группы, это задача коллектива. Совсем другое дело — изложение тактического плана в маршрутном листе, объем которого ограничен.
В маршрутном листе необходимо освещать информацию, которая затрагивает основные положения тактического плана: разделение маршрута на равноценные по трудности участки, выделение ключевых и особо сложных из них, выбор техники прохождения и способов взаимодействия и мер безопасности, расчет времени прохождения участков и всего маршрута в целом, выбор места биваков, определение путей основного, запасного и аварийного спуска, организация взаимодействия и связи с группами поддержки, определение действий в аварийной ситуации, материальное обеспечение. Наиболее трудная часть — расчет времени.
Длительность маршрута складывается из времени прохождения участков на подъеме и спуске, времени пребывания на биваках и резерва на непредвиденные обстоятельства. Для оценки двойка должна представлять время, необходимое ей для преодоления сорокаметрового участка рельефа (снег, лед и т. д.) разной крутизны и категории трудности. Для наглядности эти данные удобно свести в таблицу. По таблице и описанию маршрута легко подсчитать минимальное и максимальное время движения, которое необходимо вынести на схему маршрута в символах УИАА. Надо учесть и время на непредвиденные задержки, остановки, отдых.
На восхождении отмечается действительное время прохождения участков маршрута, отдыха, задержек, что позволяет уточнить оценки. Это необходимо для накопления тактического опыта.
Объективные ограничения во времени связаны с условием безопасности или принципиальной проходимости участков маршрута (преодоление кулуаров, ледовых склонов). Если место бивака определить заранее невозможно, то необходимо учесть то светлое время дня, которое затрачивается на его поиск и подготовку. Или строго определить момент, с которого место бивака становится небезопасным. Запланировав на сон 6 часов и 2—3 часа на организацию бивака и приготовление пищи, вы на рабочий день отводите 15— 16 часов. Учитывая потери времени на маршруте, ходовой день будет продолжаться 12—13 часов. Опыт показывает, что увеличение ходового времени даже в однодневном восхождении приводит к значительному утомлению — одной из причин возникновения аварийных ситуаций.
Следовательно, рабочий ходовой день необходимо укладывать в строгие временные рамки, что надо отразить в тактическом плане.
Тем не менее, тактический план неминуемо претерпевает изменения из-за деталей маршрута, метеоусловий, изменения состояния группы. Большую помощь в корректировке плана оказывает разведка маршрута перед восхождением.
Часто на разборе группа не может объяснить причину расхождения тактического плана и совершенного восхождения. В первую очередь это относится к графику движения. Практика показывает, что подобные отклонения бывают вызваны несоответствием способов движения возможностям группы, плохим взаимодействием связок, их несработанностью, ориентацией на маршруте.
г. Краснодар А. Пашкин
Журнал «Турист» № 6 июнь 1989 г.
