…Шерстяной носок профессора уложили в специальный контейнер. Вертолет взмыл над северо-якутской тундрой и взял курс на низовья Индигирки, на стыковку с рейсом Чокурдах — Москва. Во Внуково укутанный в теплую шерсть бесценный груз уже ждала машина: стремительный бросок в Шереметьево-2, к рейсу Москва — Лондон. Далее без единой задержки: Лондон — Нью-Йорк и, наконец, пункт назначения — поселок Барабу в американском штате Висконсин. Так 1 июля 1977 года началась беспрецедентная в мировой природоохранной практике советско-американская операция «Стерх». В Советском Союзе ее возглавил профессор Владимир Евгеньевич Флинт. Он-то и расстался со своей запасной обувкой, дабы уберечь сильно насиженные стершинные яйца от малейшего риска.
Кто же такой стерх, что из-за него затеяли эту гонку?
Стерх — один из 15 видов живущих на Земле журавлей. И, безусловно, самый великолепный из них: снежно-белое оперение взрослых птиц (с трех лет и старше) красиво оттеняют черные кончики крыльев, ярко-красные лапы, клюв и неоперенное «лицо». Привлекательны и молодые стерхи в рыжевато-желтом пере.
Гнездится стерх только в нашей стране и только в двух районах: в тундрах Восточной Сибири между Яной и Индигиркой и на болотах в верховьях Оби. Зимовок известно несколько: в среднем течении реки Янцзы в Китае, в центральной Индии, на южном берегу Каспия и в юго-восточном Иране. Пролетный путь каждой популяции огромен: 5—6 тысяч километров в один конец!
С появлением в тундре проталин стерхи возвращаются в родные места с дальних зимовок. Крупные гнезда они строят из сухой травы среди низких заболоченных равнин. В кладке, как у всех журавлей, два крупных яйца зеленовато-оливкового цвета. Новорожденных птенцов родители сразу же уводят из гнезда. Журавлята очень агрессивны, старший непременно стремится заклевать младшего. Семья почти до следующего гнездового сезона опекает своего птенца. Гнездятся молодые стерхи поздно: только на третий-четвертый год жизни.
Кормятся журавли почти исключительно вегетарианской пищей: корневищами и луковицами приозерных и болотных растений. Летом не прочь полакомиться насекомыми, личинками, лягушатами, а то подвернувшимися под клюв грызунами-леммингами.
Стерх — птица редкостная, занесенная не только в Красную книгу СССР, но и в Красную книгу Международного союза охраны природы. Заметных этих птиц подстерегает немало опасностей: неуклонное хозяйственное освоение гнездовых и зимовочных местообитаний, случайные выстрелы на долгих пролетных путях. Численность стерхов — на пределе допустимого. А ннжнеобская популяция вообще оказалась на грани исчезновения. Любопытна история ее открытия. Летом 1978 года на одной из речушек в низовьях Оби туристы-байдарочники подобрали отбившегося от родителей журавленка (чего делать, строго говоря, не следует — Красная книга!) и оставили его в поселке Горки, где птенец подрос и оказался… молодым стерхом. Осенью следующего года его переправили в журавлиный питомник Окского заповедника. А первооткрыватели гнездования стерха на нижней Оби так и остались безвестными. Отзовитесь, если помните этот эпизод в вашей туристской жизни!
В последующие годы среди заболоченных проток нижней Оби обнаружили и гнезда, и выводки. Но, увы, их оказалось всего один-два десятка пар. И с каждым годом становится все меньше…
Чтобы спасти белого журавля от полного исчезновения, и проводится международная операция «Стерх». Первым в Америке из пяти якутских яиц вывелся журавль, нареченный в честь профессора Флинта Владимиром (позднее переименованный во Владимиру, ибо оказался самочкой). Сегодня в рамках этой операции удалось создать страховочные вольерные группировки в СССР, США, Японии. В Америке вольерные стерхи уже размножаются, в СССР первого потомства ожидают летом 1989 года.
В вольерных центрах будут выращивать достаточно молодняка для пополнения угасающих вольных популяций. Но проблема спасения стерхов в природе остается. Поэтому если кому из вас, туристы, встретятся белоснежные журавли или их желтоватые птенцы-подростки — не беспокойте их, пожалуйста! И главная просьба к вам: Не стреляйте в белых журавлей!
В. ГАЛУШИН, член Президиума Всесоюзного орнитологического общества
Рушники деревни Неглюбка
Белорусская деревня Неглюбка, что лежит в шестидесяти километрах на северо-восток от Гомеля, издавна славится своими ткачихами. Когда-то здесь была настоящая глухомань, куда ссылали неугодных монахов из Киево-Печерской лавры (отсюда и название Неглюбка: место, не любимое богом). На сто верст вокруг — леса да болота, земля — песчаная, бедная, на такой не разбогатеешь: едва концы с концами сводили. Вот и промышляли кто чем мог. А в Неглюбке развивалось ткачество — и себя одеть, и приработок, если товар удастся продать. Все — от онучей до головных платков изготовляли сами.
Нынче жизнь, конечно, иная. Совхоз здесь большой «Дружба», семеноводческое хозяйство. Хорошая дорога связывает деревню с районным центром, а от него до Гомеля -рукой подать. И одежду себе давно не ткут… Только по праздникам достают из сундуков красочные старинные наряды — уж больно хороши, как не покрасоваться!
Рушники… Давно из быта вышли, а тут только по стенам в любой хате с десяток насчитаешь. И на каждом — узоры с такими милыми названиями, «кривули», «пауки», «редька», «мышиная стежка», «медведь на желудях»…
Не утратили местные жительницы своего искусства. На четырнадцать улиц — шесть золотых медалей ВДНХ СССР А дипломов с выставок — республиканских, всесоюзных, международных — не счесть!
— Раньше, как подрастет девчонка, сразу ремеслу нашему училась,— рассказывает мастерица Анна Шевцова — Иначе и нельзя было: ткать не можешь — беги из деревни, замуж все равно не выйдешь. А как свадьба, в доме жениха смотрины: развешиваются сделанные невестой рушники. Вся деревня соберется — искусна ли молодая, каковы ее терпение, вкус. Чуть что не так — позора не оберешься: судьи строгие были, не чета нынешним, что на выставках… Если по секрету, так и сегодня для себя вещи куда лучше делают, чем те, что в музеях. В цеху-то нашем были? — Это она про открытый в деревне филиал Гомельской фабрики художественных изделий, где ткут рушники для продажи в магазинах.— Бедновато у них, правда? Сейчас вот свои покажу…
Раскрыла она заветный сундук-скрыню, и полились на нас разноцветными ручейками рушники. Бесконечно длинные, переливающиеся всеми цветами радуги, мягко ложились они на пол у ног хозяйки.
— Вообще-то положено в три цвета работать — белый, красный и черный, — рассказывает Анна Александровна. — Да раньше ведь и краски откуда было взять? Цветами, корнями, корой сами нить красили. А сейчас в магазине покупаем. Самых разных цветов. Вот и балуемся, выдумываем… И, немного помолчав: — Конечно, традицию нарушаем. Художники из Минска приезжают — бранятся. А нам нравится: как-то скучно, когда цвету мало… Я вот девчонку, родственницу, учу по-своему: и шерсть прясть, и нитку сучить, и красить…
— А как на это в школе смотрят? — интересуюсь.
— У нас в школе кружок юных ткачей организован, девчата с шестого класса мастерству учатся. Сначала на маленьком двухремезном станке. Он только с виду игрушкой кажется, а через два года практики на нем такие салфетки можно ткать — загляденье! Освоив «малыша», девочки переходят на настоящие станки.
— В школе своя программа, строго следующая традиции. А вы, выходит, ее нарушаете и не тому учите?
— Это как посмотреть,— Анна Александровна даже губы поджала от обиды. — Лишнее ученье разве ж плечи оттянет? Да и с программами этими школьными не все так просто. Раньше у нас говорили: хороший рушник надо делать так, чтобы в первую очередь себя не обидеть. Спросите, как это? Очень просто: прежде всего он тебе самой должен нравиться. А для этого все работы односельчан нужно знать, все их пристрастия и особенности. Дома научился — хорошо, это один стиль. В школе другой, потому как иной уже человек тебя учит. Ему хорошо на станке у кого-то из лучших мастериц поработать, у «самых-самых». Только так и растешь… Мы-то всю жизнь учились, потому, может, и умеем кое-что…
Что ж, наверное, она права. В три ли цвета ткать, в пять ли, в десять — пусть решает сама мастерица. Если уж ей понравится, то и мы вряд ли в обиде останемся!
Н. ГРАШИН
К истоку Волги
Небольшой заболоченный источник, над которым построен деревянный домик, питает маленький ручеек. Его легко перешагнуть. Так начинает свой путь к Каспийскому морю великая Волга. Среди крутых лесистых холмов блестят в низинах бесчисленные большие и малые озера самых причудливых очертаний. Некоторые из них «нанизаны» на течение Верхней Волги, другие — беспорядочно разбросаны в изолированных ложбинах. Самое крупное и замечательное — Селигер. Озеро принимает в себя до сотни речек и ручьев, имея единственный сток — реку Селижаровку, приток Волги. Береговая линия озера причудливо изрезана и образует бесчисленные мысы и заливы. Здесь множество плесов. Широкие водные просторы сменяются узкими протоками, извивающимися среди зеленых островов.
До начала XX в. в этих местах не было железной дороги. Это был «медвежий угол», оторванное от мира захолустье. Основным занятием жителей было рыболовство. Позднее значительную известность приобрели промыслы, связанные с обработкой металла, кожевенное производство; развилась целлюлозно-бумажная промышленность.
Озеро Селигер — это всесоюзная зона отдыха и туризма. Центром массового отдыха на Селигере стал Осташков — город рыболовства и рыбного хозяйства. Он занимает низменный полуостров в южной части Селигера. Застроен город преимущественно деревянными домами. Перспектива дальнейшего развития Осташкова связана с превращением его в столицу туризма.
Происходящие в городе изменения уже сказываются и на экономике города, и на его облике. В полукилометре от города — небольшой остров Клично. Здесь стояла крепость Кличен, разоренная в 1393 г. во время междоусобной борьбы Москвы и Новгорода.
От Осташкова путешествие к истоку Волги можно совершить различными путями. Летом самый легкий — автобусный. Рейсовым автобусом надо доехать до села Алексеевского (57 км), а оттуда пройти пешком до деревни Вонговерховье (10 км). Это будет увлекательная поездка. Вы увидите живописные места западного побережья Селигера, пройдете по лесной дороге, которая приведет вас к священному месту — истоку великой русской реки.
Из Осташкова можно отправиться на теплоходе до Свапуще (45 км). Далее проехать рейсовым автобусом до Аяексеевского (12 км) и пройти пешком до Волговерховы (10 км). На обратном пути можно воспользоваться автобусом Алексеевское — Осташков. На наш взгляд, интереснее всего водный маршрут: туристы осмотрят западные плесы Селигера с его большими и малыми островами.
Рекомендуем и пешеходный маршрут от Свапуще до Волговерховья (22 км). Он продолжается 2—3 дня. Дорога идет по чаще соснового леса, здесь очень много цветов, земляники, малины. Остановиться на ночлег можно я деревне Коковкино (8 км), а утром — снова в путь, который ведет через Алексеевское, Вороново. Можно воспользоваться и велосипедом: путь полностью повторит автобусный маршрут. К истоку Волги можно пройти пешком или на лодках от села Пено, а также от деревни Сосницы — это самые легкие водные и пешеходные пути. Сосница стоит на когда-то оживленном водном пути к Великому Новгороду. Деревня сохранила до наших дней дома конца XIX — начала XX вв. и Никольскую церковь XVIII в. В Сосницу добираются рейсовым теплоходом от села Поянова. До села Свапуще любители водного маршрута могут отправиться на байдарках или лодках, а те, кто умеет хорошо ориентироваться по карте и компасу, могут отправиться до Волговерховы пешком через деревни Могилево, Береснево, Игнашевка, Рвеницы.
Зимой путешествие к верховью Волги не менее интересно, чем летом. Можно пройти на лыжах по льду Селигера или по автомобильной дороге Осташков — Алексеевское.
Деревня Волговерховье возникла в начале XVIII столетия. Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. она была занята фашистами. После освобождения деревни воины Советской Армии восстановили домик над истоком Волги и сделали надпись: «Исток реки Волги». Сейчас Волговерховье — маленькая деревенька, окруженная заболоченной непроходимой тайгой. На окраине ее можно осмотреть Преображенский собор Ольгина монастыря и деревянную часовню начала XX в., а в низине, в болоте, поросшем низкорослым лесом, — резной домик, установленный над истоком Волги. К домику ведет дощатый помост. Отсюда маленьким ручьем Волга подходит к озерам Малый и Большой Верхиты, затем течет через верхневолжские озера: Стерж, Вселуг, Пено, Волго. В Селижарове Волга принимает реку Селижаровку, вытекающую из Селигера, и превращается в полноводную реку.
Литература: Российская Федерация. Центр. Россия. М., «Мысль», 1970; К истоку Волги. Турсхема. М., ГУГК, 1954.
Журнал «Турист» № 6 июнь 1989 г.
Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области
