Мечтая побывать в Карелии, я — почти новичок в водном туризме — рискнул отправиться на парусном катамаране «Альбатрос» в поход по Онежскому озеру. Из Медвежьегорска, где я встретился с друзьями — Алексеем Годером, владельцем катамарана и опытным парусником, капитаном нашего экипажа Андреем Свадковским, мы добрались до Челмужи. Здесь содержимое моего рюкзака перекочевало в огромную, по понятиям пешего туриста, синюю пластмассовую бочку. Примерили непромокаемый костюм, в котором я мог с непривычки едва шевелиться. Бочку герметично закрыли, катамараны собрали, и поход начался.
Через сутки, совершив четыре перехода, полных приключений и необходимых для новичка впечатлений, наш «Альбатрос» достиг места сбора всей группы. Обрадованные встречей, мы не обратили внимания на отдаленные раскаты грома и появившуюся из-за леса свинцово-черную тучу. Метрах в трехстах от нас сияло по воде солнце, стоял полный штиль, а с верхушек елей наползала ночь, и вдоль берега бежала первая рябь — предвестница надвигающегося шторма. Непогода улеглась только к вечеру, и на радостях завхоз Аня Макарычева устроила праздничный вечер из неучтенных продуктов. Столами служили все те же незаменимые бочки.
Погода стояла переменчивая, а рельеф берегов оказался так разнообразен, что преимущества катамарана перед другими привычными для туристов плавсредствами были очевидны, В отличие от байдарочников мы могли далеко отходить от берега, не боялись волн, ветер стал нашим союзником. Мы не мокли, везли с собой достаточный запас продуктов и снаряжение, а в штиль легко передвигались с помощью весел. Да и к берегу практически причаливали в любом месте, не боясь, как яхтсмены, сесть на мель или сломать свой корабль, преодолевая перекаты или — волоком — поросшие лесом узкие косы. Бочки, закрепленные на носу катамарана перед парусом, оказались не только идеальной емкостью для снаряжения и продуктов, но и послужили своеобразным опознавательным знаком группы. Они вызывали живой интерес у каждого встречного, им приписывалось самое разное предназначение (для рыбы, ягод), а нас вскоре прозвали «бочкарями».
Путь походной флотилии лежал через Малое Онего в знаменитые, пленяющие своей поэтичностью и мягкой красотой кижские шхеры, к острову Кижи. Вдоль этих берегов в X—XI веках совершали плавания по Онежскому озеру русские поморы и новгородцы, направлявшиеся к Белому морю. Своеобразными путеводными вехами служили раскинувшиеся по берегам, примкнувшие к самой воде старинные деревушки, словно сошедшие с иллюстраций к русским народным сказкам. Издалека виднелись над лесом покосившиеся маковки часовен. В старину маленькие храмы играли роль маяков. Вглядываясь в проплывающие мимо пейзажи, я часто ловил себя на мысли, что узнаю эти места по картинам художников, Арбатским и Измайловским выставкам. Отсюда, из этих деревушек, открывался и открывается для многих путь в Карелию, к ее природе и истории.
Побывавший в августе 1926 года в Кижах Игорь Грабарь писал жене о совершенно неописуемой, совсем особенной красоте озерных мест. И в истинности его слов мы убедились, проведя два дня в Кижском музее-заповеднике.
Несколько дней наши «Альбатросы» бороздили воды Большого Онего. Плыли вдоль поросших дремучими лесами малонаселенных берегов, от острова к острову, по созданным природой каналам, отдыхали в загадочных лагунах. Ане Коломенской и Сереже Клепикову долго потом снились россыпи брусники по мху, ягодные ассорти из малины, черники и красной смородины, а наш молодежный экипаж — Катя Баженова, Сергей Смычкович и Сергей Захаров — наверное, навсегда сохранит воспоминание о катании на «Альбатросе» по бесконечной лунной дорожке, искрящейся на поверхности озера, и о призывном огоньке костра на берегу.
К. Жилкин
Журнал «Турист» № 11 ноябрь 1990 г.
