«Если бы собрать лучших географов и этнографов и попросить их указать точку на земном шаре, где человека почти наверняка ожидает неудача, если не верная гибель, то скорее всего в качестве такой точки было бы указано побережье Новой Гвинеи». Так писал в одном из своих дневников знаменитый русский путешественник и ученый Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Он прожил несколько лет на острове Новая Гвинея, где теперь расположено независимое государство Папуа — Новая Гвинея.
…Советский пассажирский лайнер, на котором я добрался до новогвинейских берегов, бросил поначалу якорь в порту Маданг — как раз недалеко от тех мест, где более ста лет (назад проводил свои исследования «тамо рус Маклай». Сегодня эти места в районе залива Астролейб носят название Берег Миклухо-Маклая. И хотя там по-прежнему произрастают буйные тропические леса, кишащие крокодилами, малярийными комарами и ядовитыми змеями, никаких неудач или трагических случаев мы в тех местах не испытали более того: Папуа — Новая Гвинея показалась мне страной тихой и даже почти что райской. Наверное, недаром там среди 650 представителей птичьей фауны водится и феерическая райская птица, изображение которой присутствует на государственном черно-красном флаге Папуа — Новой Гвинеи.
Теплоход наш пришвартовался в Маданге в начале декабря. Когда я вышел из прохладной, кондиционированной каюты на палубу, сразу возникло ощущение, будто попал в предбанник. Воздух был горячий и влажный, солнце палило нещадно, и трудно было представить, что в это же время за тысячи километров отсюда в Москве стоят, может быть, морозы и весь огромный заснеженный город охвачен бодрой предновогодней суетой… В Папуа — Новой Гвинее зимы не бывает. Средняя температура в низинных районах страны составляет около 27 градусов тепла по Цельсию в течение всего года. Однако в декабре — январе фиксируется самый высокий показатель — 28 градусов, а в июне — июле самый низкий — 25,6 градуса жары.
Первое знакомство
Маданг — небольшой, неуютный, хотя и зеленый городок, захолустный порт. Рядом с причалом и портовыми сооружениями расположился импровизированный рынок — штрих, наблюдаемый во многих островных государствах Океании. Местные жители разложили плоды своей незатейливой творческой фантазии (у искусствоведов это называется примитивным искусством) прямо на зеленом травяном ковре у пароходного трапа, вдоль стен зданий, у входов в магазины. Прейскурант их товаров состоял из трех главных наименований — раскрашенных в яркие цвета деревянных масок, скульптур всех видов и размеров и всевозможных украшений, надеваемых на шею. За недорогую цену тут вам предлагали крупные и мелкие человеческие портреты, выполненные резьбой по дереву, чучела крокодилов, копья в натуральную величину, шинковки, фигуры женщин с маленьким острым бюстом и непропорционально массивными бедрами и «крупом», ракушечные и каменные бусы, стилизованные медальоны, представляющие собой миниатюрные черные маски…
Помимо этого припортового рынка есть в Маданге еще и главный базар. Это своего рода форум, расположенный в центральной части города, где не только продаются и покупаются различные товары, но и встречаются знакомые (и незнакомые) люди, чтобы рассказать друг другу последние новости, посоветоваться, совершить сделку или признаться в любви.
Главный базар Маданга — квадратной формы и занимает участок площадью примерно 40 гектаров. Торговцы тут, как и в порту, сидят прямо на земле, иногда подкладывая под себя клеенки, доски, бумагу. Они продают кокосовые орехи, батат, таро, бананы, свекловицу. Есть, правда, на базаре и несколько лотков. Их занимают счастливчики — те, кто пришел с утра пораньше. Счастливчики разложили на лотках цветной веер своих изделий, а у них под ногами, на подстилке или прямо на грязной траве под прилавком играют полуголые чумазые дети, сосущие большой палец на руке.
Почти все взрослые, да и многие дети на базаре жуют битнат — маленькие зеленые плоды, окрашивающие в темно-красный цвет губы, зубы, язык.
По всей территории главного базара растут старые деревья с широкой густой кроной, так что и продавцам, и покупателям есть где укрыться от жаркого тропического солнца.
Рядом с базаром, на возвышении и тоже в виде квадрата расположилось городское кладбище. Оно примерно такой же величины, что и базар. Кладбище огорожено низкой каменной стеной, оно все заросло высокой травой, есть на нем и с десяток больших, лохматых деревьев.
Природа в Папуа — Новой Гвинее действительно буйная. И богатая. Тропические джунгли — так называемые «леса зоны дождей» — в изобилии произрастают в большинстве районов страны на высотах от уровня моря до 980 метров над его поверхностью. Гористый, непредсказуемый и утопающий в зелени ландшафт Папуа — Новой Гвинеи побудил итальянского путешественника и исследователя этих мест Луиджи Мариа Деалбертиса сказать: «Легче подняться на самый высокий пик европейских Альп, чем преодолеть обычный холм в Папуа — Новой Гвинее».
Помимо упомянутой райской птицы фауна этого уголка земли в западной части Тихого океана насчитывает до 100 видов млекопитающих, в основном из отряда сумчатых. Здесь водятся карликовые кенгуру, красные бандикуты, кускусы, игольчатые муравьеды (иглообразы), летучие лисы и мыши, 70 видов змей, большинство из которых ядовитые, 1400 видов рыб, ящерицы всевозможных размеров, в том числе гигантский варан, а на южном побережье главного из 200 островов страны — острова Новая Гвинея — обитает дикая новогвинейская собака. Став теперь большой редкостью, она является сродни австралийской собаке динго.
Богаты и недра этого края. В государстве с аграрным укладом экономики все активнее разрабатываются месторождения меди, цинка, золота.
Немного этнографии
Для коренных новогвинейцев главным богатством по-прежнему остается земля и ее дары. Из-за земельных угодий и сегодня, как и века назад, происходят в Папуа — Новой Гвинее ожесточенные межплеменные сражения, в которых используются копья, лук и стрелы.
Многочисленные племена и народности, населяющие Папуа — Новую Гвинею, разъединены не только постоянной враждой из-за земли. Их еще издревле разъединяли и изолировали друг от друга горы и непроходимые джунгли. Зачастую клан, обитавший в одной деревне, не подозревал о существовании подобной же общины «соотечественников» по другую сторону горного перевала. Иногда у племени, насчитывавшем всего несколько сотен человек, развивался собственный язык, не похожий на язык соседей. Поэтому неудивительно, что в этом оазисе первозданной нетронутости и дикости, где сейчас проживает 4 миллиона папуасов и меланезийцев, до сих пор сохраняются около 700 различных языков и диалектов.
Папуасские языки мало изучены. Впервые упорядоченное описание некоторых из них дал Миклухо-Маклай. Как правило, языки и наречия коренных жителей Папуа — Новой Гвинеи и не имеют письменности, не преподаются в школе, литература на них, по существу, отсутствует.
Несмотря на неутихающие распри и изолированный образ жизни, разноязыкая община коренных новогвинейцев издавна имела устойчивые и однородные религиозные традиции. В основе их лежала вера в магию, чары и колдовство. Эта вера была и остается неотъемлемой частью культуры любой группы исконного населения страны.
Религиозные верования и традиции папуасов зиждятся на некоем обобщенном ритуале поклонения предкам и духам. Главный акцент в этом ритуале делается на ублажении и умиротворении духов. Некоторые из этих духов олицетворяют недавно умерших родственников, еще не ушедших из памяти, другие «являются к живым» как тени далекого прошлого.
Признание в любви
Говоря о национальном характере жителя Папуа — Новой Гвинеи, следует заметить, что ни его воинственный настрой, ни изолированность от остального мира, ни слепая вера в магию и колдовство не смогли размыть в нем черту, на которую сразу обращаешь внимание даже после непродолжительного общения с папуасом. Эта черта — спокойствие и миролюбие, граничащие с состоянием счастья.
Почтовая служащая Ива Тетек никогда не выезжала за пределы своей родины. Она никогда не видела снега, не испытывала настоящего холода. Поэтому даже кондиционер, охлаждающий воздух в помещениях судна, казался ей морозильной установкой.
Про Советский Союз она лишь знала, что это «коммунистическая страна, занесенная снегом».
Когда мы уже прощались, Ива спросила: «Как на вашем языке говорят спасибо?» Я ей написал русское «спасибо» латинскими буквами. И спросил, как звучит «спасибо» на куануа. Оказывается, «бойна».
«А как по-русски сказать «я вас люблю»?» — задала мне другой вопрос шоколадная новогвинейка.
Написанный перевод мной этой фразы Ива повторила легко, почти без акцента, хотя и медленно.
На куануа признание в любви звучит так: «Яу мари у».
Горькое эхо войны
И в заключение — два слова о Рабауле, родном городе Ивы Тетек. К сожалению, выйти на берег нам в этом порту не удалось — не разрешили власти. Хотя дипломатические отношения между СССР и Папуа — Новой Гвинеей установлены с 1976 года, новогвинейское правительство редко позволяет советским ученым, исследователям, журналистам и даже просто туристам посещать те места в стране, которые они хотели бы увидеть.
Что ж, остается только надеяться, что эта особенность внешнеполитического курса страны райских птиц со временем исчезнет, превратится в мертвую тень прошлого и загадочная, прекрасная земля, которую так прославил в своих научных трудах Миклухо-Маклай, станет гостеприимной и для советских людей.
И все-таки Рабаул мы увидели. Правда, лишь издали с палубы судна. И кое-что узнали о нем от наших иностранных пассажиров, съездивших в него на экскурсию.
После новогвинейской столицы — Порта-Морсби — это второй по величине город страны. В нем проживает 2500 европейцев и несколько тысяч папуасов и китайцев. Во время второй мировой войны порт находился в руках японцев. В течение трех лет его регулярно бомбила авиация стран антигитлеровской коалиции, практически сравняв его с землей. Сеть подземных бомбоубежищ и туннелей, сооруженных отчаявшимися самураями, стала одной из туристских достопримечательностей Рабаула. Сохранились также крупнокалиберные орудия береговой обороны, с помощью которых японцы защищали вход в глубоководную гавань, и типографии, в которой печатались японские пропагандистские листовки.
На одной из окраин Рабаула, в местечке Тавуи, во время войны осуществлялась тайная заправка японских подводных лодок топливом, водой и продуктами питания. Теперь Тавуи — излюбленное место паломничества аквалангистов, рыбаков и подводных фотографов.
Пока мы стояли в Рабауле, один из наших австралийских туристов — сиднеец Айвэн Майнер — посетил местное военное кладбище. На заросшем травой надгробном камне он разглядел две знакомые фамилии. Это были его однополчане. С ними он участвовал в боях против японцев на территории Папуа — Новой Гвинеи. И вот теперь, когда 65-летний Айвэн очутился у надгробья тех двух парней, вместе с которыми он когда-то смотрел в лицо смерти, на глазах у него навернулись слезы. Старый ветеран, как беспомощный парнишка, расплакался под тропическим солнцем чужой страны. И он не смог сдержать слез, когда вернулся с кладбища на теплоход и закрылся один в каюте…
Вторая мировая война — самая жестокая бойня за всю историю человечества, унесшая 50 миллионов жизней, давно закончилась. Но ее печальное эхо до сих пор звучит над планетой. Горькая память о ней до сих пор не дает покоя многим миллионам людей. А следы той проклятой войны до сих пор обнаруживаются во многих уголках и странах. Они сохраняются даже в Папуа — Новой Гвинее — этом далеком, неведомом и таком же малодоступном крае, каким он всегда оставался для русского человека со времен Миклухо-Маклая.
Маданаг — Рабаул — Москва
Николай Мойкин, журналист-международник
Журнал «Турист» № 12 декабрь 1989 г.
Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области
