К психологу перед походом
…Маршрут был солидным, вместе провели целый месяц. Контакты с внешним миром — почти нулевые. Костяк группы из шести человек — люди друг другу хорошо знакомые, а двоих раньше не знали, взяли по объявлению в турклубе. Перед большим походом успели сходить все вместе в двухдневку по Подмосковью. А что здесь выяснишь? Легкая прогулка с шуточками и светскими разговорами на общие темы.
На основном маршруте один из двух новых членов в наш схоженный коллектив «вписался», а второй почувствовал себя чужаком. Многое из наших походных традиций, установившихся негласных правил, привычек он пытался оспаривать, а когда мы продолжали действовать по-своему, раздражался или надувался. Усугубилось дело тем, что у него с одной из наших девушек возникло острое взаимное неприятие. Но отправить парня в Москву оснований не было: дисциплину он все-таки не нарушал, со своими обязанностями справлялся, груз у него был один из самых солидных. А вот поход был основательно испорчен для всех, прошел в сплошных препирательствах и поисках истины.
Наша шестерка, разумеется, считала виноватым этого парня, что пытался влезть со своими законами в чужой монастырь. Хорошо хоть, мы не попали в экстремальные ситуации, при такой взрывоопасной обстановке в группе и до беды недалеко. «Что бы нам получше к нему приглядеться, поговорить по душам, расспросить, в каких походах бывал, каковы его устремления в туризме», — думали мы… Впрочем, в душе понимали, что надо еще знать, какие вопросы и как задавать, чтобы сделать серьезные выводы о человеке и его «вписываемости» в сложившуюся группу.
«Наверно, не так уж редко туристские группы испытывают подобные, мягко говоря, неудобства», — подумал я и решил побеседовать на тему психологической совместимости с опытными туристами и сотрудниками Всесоюзной научно-исследовательской лаборатории по туризму и экскурсиям (ВНИЛТЭ), которые, кстати, тоже прошли немало сложных маршрутов. В беседе участвовали представители пяти видов туризма. Конкретно (на момент беседы): заведующий отделом территориальных проблем туризма В. Свешников, председатель лыжной комиссии Всесоюзной федерации туризма мастер спорта П. Лукоянов, сотрудники ВНИЛТЭ О. Савельев, А. Чистяков (до прихода во ВНИЛТЭ работал инструктором плановых маршрутов) и автор этих строк. Получилось что-то вроде коллективного интервью. Разговор этот, как убедится читатель, нынче не только не потерял, а, пожалуй, прибавил актуальности.
Корр. Многие путешествующие знают, что подоплекой несчастных случаев в походах часто бывают психологические причины, то есть моральный дискомфорт, а то и разлад в группе. Вообще люди идут в походы, в том числе учебно-тренировочные, неизмеримо меньше подготовленные психологически, нежели технически, тактически, даже физически. А порой, хоть и удается избежать ЧП, складывается тяжелая обстановка в группе, и тогда каждый думает: «Знал бы, что так будет, вообще не пошел бы». Как же конкретно нам могут помочь психологи?
П. Лукоянов. Согласен, даже если и не происходят несчастные , часто бывает «травматизм души», неудовлетворенность походом. А это уже важно, ведь отпуск — один раз в год. Что хорошего, если он испорчен, если вы не отдохнули нормально?
А. Чистяков. Задача психологии состоит в том, чтобы помочь руководителю грамотно подбирать группу, подсказывать ему, как доверительно вести беседу с человеком.
О. Савельев. По тому, насколько удалось общение в группе, часто судят и об успехе похода в целом. Ведь общение — одна из главных целей похода. Поэтому для достижения психологического комфорта в группе важнее не социально-демографическая характеристика ее членов, а единство целей и нравственных критериев. А кто он, профессор или слесарь, это в походе не столь важно. Да и возраст не имеет главенствующего значения: бывает, молодой, а такой унылый, ничего ему не интересно. А бывает, человек в возрасте, а сохраняет молодой задор.
Корр. Однако не всегда сам участник сознает четко, зачем он идет в поход. У иного цель меняется уже на маршруте.
В. Свешников. А некоторые сознательно скрывают свою главную цель.
Корр. Значит, психолог должен составить такой тест с достаточным количеством контрольных вопросов, который выявила бы, пусть в каких-то пределах, соотношение целей. Но и общности целей бывает недостаточно для психологической гармонии.
П. Лукоянов. В походе важно совпадение интересов, пристрастий. Например, всех в группе объединяет интерес к литературе. Но, с другой стороны, когда все острят с начала до конца похода, это утомляет. В группе обязательно должен быть скептик, который здравым смыслом оттачивал бы все решения.
Корр. Но практика показывает, что для психологической совместимости и этого недостаточно.
О. Савельев. Многие конфликты возникают из-за незнания участников друг друга. Если я знаю привычки, недостатки, изъяны в поведении членов группы, то снисходительно к ним отношусь, знаю, что они вовсе не свидетельствуют о «гнилой» сущности людей. И еще. Мы все время говорим о конфликтных ситуациях, как о чем-то нежелательном. Да, надо избегать крайних конфликтов, которые приводят к разладу. Но бывают конфликты положительные, из которых группа выходит более сплоченной. Надо просто не запускать положение, вовремя устраивать общие разговоры, делать выводы.
Корр. То есть конфликт — еще и средство разрешения противоречий? Верно, бывает плодотворный конфликт, после которого наступает разрядка. Но это зависит опять же оттого, что за люди в группе, от тактики руководителя.
П. Лукоянов. Взаимоотношения руководителя и участников — самая острая проблема. Поведение руководителя или инструктора в значительной мере формирует психологический фон в группе. Особенно опасна ситуация, когда человек по своей подготовке или каким-то другим качествам не дорос до того, чтобы руководить походом той или иной категории сложности, но по конъюнктурным соображениям — выполнить норму мастера спорта, обеспечить рост членам секции или клуба и т. д. — и сам человек, и другие участники похода идут на то, чтобы он был заявлен руководителем. И тут часто бывает так, что фактически руководит другой человек. Формальный руководитель — это уже предпосылка к конфликтам, к недоброжелательным отношениям в группе.
В. Свешников. Полбеды, если между формальным и истинным руководителем есть согласие. Самое опасное, когда они в сложной обстановке начинают препираться.
Корр. Еще одна сложная ситуация — руководитель «напрокат». Допустим, в каком-то городе компания туристов доросла до «тройки», а человека, который ее мог бы провести, среди них нет. И тогда обращаются в другую тур-секцию, клуб или соседнюю область. Вот здесь психолог, мне кажется, более чем необходим, чтобы выяснить, сможет ли «варяг» руководить данной группой.
П. Лукоянов. Тут нужна особая деликатность и руководителя, и лидера, да и других опытных участников. Официальный руководитель не должен козырять своими правами, а советоваться с людьми.
А. Чистяков. Когда я работал инструктором, я советовался с людьми, даже когда в этом не было особой необходимости — ради поддержания хорошего психологического климата в группе. После открытого обсуждения, как преодолеть предстоящий сложный участок, люди на нем более ответственны.
П. Лукоянов. Еще один момент. Любая группа, особенно если она большая, состоит из микрогрупп. Важно, чтобы руководитель не замыкался в одной из них. Если он везде — уважаемый, желанный, он будет цементировать всю группу. Но чтобы эту способность руководителя определять, нужны соответствующие тесты.
О. Савельев. Еще надо исследовать роль «последнего» в группе. Обычно он дольше всех собирается, вечно опаздывает к завтраку, на маршруте что-то у него рвется или ломается. В общем, неудачник. Но видимо, есть у «последнего» некая социальная функция, потому что во многих походах кто-то им становится. Это вредно не только для самого «козла отпущения», его присутствие ухудшает впечатление о походе и у всей группы.
А. Чистяков. Но раз есть лидер, должен быть и «последний».
Корр. Не во всех группах есть «последние», да и появляются они часто из-за бестактности, высокомерия, нетерпимости других, то есть из-за низкой культуры поведения. И вот тут подробный тест с перекрестными, контрольными, «демаскирующими» вопросами может многое выявить.
П. Лукоянов. В общем, нам давно нужны какие-то центры, куда может прийти группа, заполнить анкеты, их запустят в машину, затем квалифицированно проанализируют, побеседуют с руководителем, группой… Однако может оказаться и так: тесты выявят несостоятельность руководителя, а группа скажет психологам: «Спасибо вам, но мы верим ему, мы пойдем в поход».
А. Чистяков. Значит, роль такой проверочной службы консультативная, рекомендательная.
Корр. Если психологи обратят внимание членов группы на особенности их характеров, на слабые места, уже хорошо.
А. Чистяков. Не менее важно усилить психологическую подготовку руководителей, инструкторов.
П. Лукоянов. Согласен, психология в подготовке туристских кадров представлена пока очень плохо. Но я бы говорил о морально-психологической подготовке.
О. Савельев. Кроме того, надо предоставить возможность и для самостоятельной подготовки, стало быть, нужны книги по психологии туризма, существенные разработки практических рекомендаций инструкторам, руководителям, участникам походов, в том числе по подбору групп.
П. Лукоянов. У туристов уже накоплен богатый опыт, нужно, чтобы специалисты его собрали и выдали в деликатной рекомендательной форме.
A. Чистяков. А с другой стороны, существующие методики в иных сферах, в частности в системе профотбора и профориентации, в космонавтике, следует применить в сфере туризма.
B. Свешников. Для этого как минимум нужны психологи.
П. Лукоянов. В Институте повышения квалификации работников туристско-экскурсионных организаций и его филиалах должны быть кафедры психологии.
Корр. В общем, нужна систематическая серьезная работа психологов в самодеятельном туризме…
Вскоре стало известно, что в ВНИЛТЭ должны прийти психологи, и я решил подождать с публикацией этой беседы: вроде бы наметилось какое-то решение проблемы.
…А недавно мне рассказали еще один трагический случай по причине явно психологического свойства. Суть его вкратце такова. В «тройку» по одной из кавказских рек группа отправилась давно схоженным составом, однако постоянному ее лидеру уже не хватало полномочий быть руководителем. Пригласили со стороны. На маршруте возник конфликт между официальным руководителем и прежним лидером. Последний покинул группу и ушел один. А вскоре выяснилось, что он попал на плотину и погиб.
Этот рассказ прибавил решимости вернуться к начатой теме.
— При разборе несчастных случаев обычно ограничиваются анализом технических и тактических причин, а психологические, как в происшествии на кавказской реке, чаще всего остаются за пределами анализа, — резюмировал мастер спорта по водному туризму В. Григорьев, рассказавший о гибели бывшего лидера. — Необходимо вывести какой-то коэффициент схоженности группы, разработать тесты для проверки руководителей. А есть люди, которым вообще по психологическим причинам противопоказано ходить в походы. Их может выявить то же тестирование. В общем, очень нужна помощь психологов самодеятельным туристам.
А вот что говорит другой ас — председатель горной комиссии Всесоюзной федерации туризма Г. Сипачев:
— Нам катастрофически не хватает психологических знаний. Любой несчастный случай, происшествие в туризме имеют и психологическую подоплеку. Но участие психологов наскоком, лишь в работе МКК — этого мало. Они должны принять более широкое участие в туризме, в нашей работе.
А есть ли какая-нибудь статистика несчастных случаев по психологическим причинам? Звоню в Центральный совет по туризму и экскурсиям. У телефона главный специалист Управления самодеятельного туризма Г. Стуков:
— Серьезно никто анализом несчастных случаев не занимался. Мы думали о подходе в психологическом аспекте к проблеме безопасности путешествий, но так ни к чему определенному и не пришли.
— К сожалению, у нас не занимаются научным анализом происшествий, — вторит кандидат медицинских наук доцент Института повышения квалификации работников туристско-экскурсионных организаций А. Аппенинский. — А вообще все аварийные ситуации в туризме в той или иной степени основываются на психологических причинах. Чтобы лучше вникнуть в специфику туризма, психологи, по-моему, должны работать методом включенного наблюдения.
Но во ВНИЛТЭ должны же были прийти психологи. Звоню. Подтверждают, что, действительно, уже работают двое. Выпускники соответствующего факультета МГУ. И вот беседую со старшим из них В. Ермаковым.
— Мы разработали тест и курс психотерапии, апробировали его в Клязьминском пансионате, работали и с сотрудниками пансионата, и с отдыхающими, — рассказывает он. — О сотрудничестве психологов с маршрутно-квалификационными комиссиями, о том, чтобы кто-то делал научный анализ происшествий и несчастных случаев в походах с точки зрения социальной психологии, я не слыхал. И мы проблемами самодеятельного туризма пока заниматься не планируем.
— Почему же?
— Видимо, не оформился заказ на такую работу. Хотя, безусловно, путешественники в нас, психологах, объективно нуждаются.
Итак, асы туризма в один голос говорят, что им давно нужен психолог. Специалисты этой тонкой сферы науки и практики тоже признают, что путешественники в них объективно нуждаются. А тесного взаимодействия нет. Сказывается то, что в стране вообще не сформировался социальный заказ на психологов (хотя объективно он огромен), соответственно, и готовят их очень мало (в среднем 550 специалистов в год). Но прежде чем ставить задачи перед ведомствами, мы должны четче сформулировать наш туристский заказ на психологов, обозначить проблемы, определить сообща, какой организационно мы хотим видеть помощь психолога туристам.
А. Булгаков
от редакции
Предлагаем включиться в начатый разговор нашим читателям, рассказать, исходя из своего опыта, о роли психологического фактора в туризме, о том, как он влияет на безопасность путешествий. Особенно нам интересно узнать о тех случаях, когда психологи, пусть на общественных началах, сотрудничают с туристскими клубами или базами, с маршрутно-квалификационными комиссиями, проводят какие-то исследования, участвуют в работе семинаров и т. д. Ждем писем.
Журнал «Турист» № 12 декабрь 1989 г.
