Роберт АГАНЕСОВ
Экспедиция журнала: Байкальская кругосветка
До сих пор я пытаюсь ответить себе, что же произошло в те короткие минуты первой встречи с Байкалом? Какой знак пригрезился мне за мятущейся пеленой снега, скрывающего синеву гор, вздымающуюся равнину моря? Что заставило меня вернуться на его берега, морозным январским утром выйти на лед близ станции Слюдянка, поклониться дремлющему подо льдом морю и, волоча за собой груженые сани, двинуться на север, вдоль западного побережья. А через восемь месяцев закончить свой путь в самой северной точке Байкала — Нижнеангарске. Тогда появились первые очерки, рассказы, в которых я пытался передать то, что довелось самому увидеть, услышать, пережить.
С той поры минуло почти двадцать пять лет. Тысячи километров бескрайних дорог, событий и впечатлений уместились в прожитом. И вот я снова, повинуясь зову сердца, стою на знакомой галечной осыпи…
О Байкале сейчас пишут много. Все настойчивее, острее нам слышна его боль, ощутимее тревога за его будущее. Каким же мы оставляем Байкал детям и внукам своим? Что греха таить, именно наше поколение несет ответственность за все, что произошло и происходит на его берегах! Мы увидели Байкал едва ли не в его первозданности! Приняли на себя это заповедное наследство, воспользовавшись им не всегда разумно. Что произошло здесь за эти четверть века прожитой жизни?..
Возвращаясь из сибирской ссылки в Московию, протопоп Аввакум, позабыв свои беды, восхищенно писал о Байкале:
«…Около его горы высокие, утесы каменные… двадцать тысящ верст и больши волочился, а не видел таких нигде. Наверху их полатки и повалуши, врата и столпы, ограда каменная и дворы, — все богоделано. Лук на них растет и чеснок — больше романовского луковицы и сладок зело. Там же растут и конопли богорасленныя, а во дворах травы красныя и цветны и бла-говонны гораздо. Птиц зело много, гусей и лебедей по морю, яко снег плавают. Рыба в нем — осетры и таймени, стерляди, и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великия в нем: во окнане море большом, живучи на Мезени, таких не видал… А все то у Христатово света наделано для человека, чтоб, успокояся, хвалу богу воздавал».
Сожженный в срубе по приказу царя, но так и не отступивший от своей веры, страстный, неистовый протопоп в своих посланиях к царю и к единомышленникам всегда писал напрямую, не выбирая «дипломатических» оборотов, а писал — как Господь на душу положил! И сейчас его язык поражает красочностью, богатством, разнообразием и точностью определений. И вспоминая протопопа на берегах Байкала, мне порой представлялось, каким «текстом» разразился бы Аввакум, увидев в полнеба дымящие трубы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК), за несколько десятков километров почувствовав наплывающее от него смрадное дыхание, увидев маслянистую воду и рыбу, плавающую вверх брюхом.
Решение построить комбинат на берегу Байкала исходило из того, что ему нужна была эта чистейшая байкальская вода для выпуска экстрацеллюлозы. Но за четверть века своего существования он не выпустил ни единого килограмма той самой кордной целлюлозы класса «супер-супер», ради которой и был построен! Уже в ходе строительства выяснилось, что ни сырьевая база, ни технология производств не позволяют достигнуть желаемого.
Сколько стоит глоток байкальской воды? Госкомитет СССР по ценам еще в 1982 году назвал эту цену: 2 копейки за кубометр. И даже по этому тарифу Байкальский ЦБК, продукция которого оценивается в 112 миллионов рублей в год, наносит ущерб — 50 миллионов рублей в сутки!
Так вода-то бесплатная! Как и воздух, которым мы дышим на природе, в городах и поселках. Но теперь, когда в Улан-Удэ, расположенном на берегу Селенги, не хватает питьевой воды, а в Иркутске, Ангарске и других промышленных городах люди задыхаются от недостатка чистого воздуха, болеют, — мы наконец-то поняли, что за все «бесплатное» пришло время платить, и такой ценой, какую еще Госкомцен не определил.
На всей нашей планете второго Байкала не существует. Мать-природа создала его своим вдохновением в единственном экземпляре. Хочется верить, что сегодняшние преобразования в нашей стране помогут предотвратить экологическую катастрофу, тень которой уже надвинулась на Байкал.
С Байкала давно уже доносится SOS, но мы плохо слышим! И невольно возникает вопрос — что же нужно делать в первую очередь? Не раз приходилось слышать единодушное мнение ученых и специалистов, что прежде всего необходимо разом и строго пресечь всякое наращивание производственных мощностей на его берегах. Особо вредные из них, несмотря на экономические убытки, — ликвидировать. Очистные сооружения, даже модернизированные «до уровня сегодняшнего дня», — не помогают. Жизнь Байкала показала, что это всего лишь формальное прикрытие, чтобы потянуть время до той поры, когда настолько станет ясным, что дальше так жить нельзя, что и отступить будет некуда. Руководители Байкальского ЦБК неустанно повторяют, что сточные воды комбината очищаются до такого состояния, что эту воду можно пить! Но очень многим памятна статья академика Капицы, не эколога, не специалиста в целлюлозно-бумажной промышленности, но человека широчайшего кругозора, умеющего видеть будущее, исходя из настоящего! В своей статье Петр Леонидович писал, что для Байкала сточные воды, очищенные до состояния дистиллированной воды, так же губительны, как и загрязненные, неочищенные!
(Продолжение следует)
Журнал «Турист» № 6 1988