Автопробег по трассе нефтепровода Орск-Гурьев
— Давай проедем на «Москвичах» от Орска до Гурьева, — предложил мне Олег Петровский, инженер, с которым мы уже немало путешествовали по Оренбуржью и югу Башкирии, — интересные места: забытые тропы, могильники, скифские курганы…
И мы стали готовиться. После работы — в библиотеку, в архив, на встречу с ветеранами. В субботу — в гараж, к машинам. Рюкзаки и ящики набивали припасами, которые нужны были в эту неблизкую дорогу. Писали письма в разные организации городов, в которых планировали побывать, звонили в Казахстан знакомым.
ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ: «51-144».
Это значит, нужно взять синий томик Ленина под номером 51 и открыть страницу 144. Берем. Открываем. Телеграмма Самарскому и Саратовскому губкомам и губисполкомам: «Постройка желдороги и нефтепровода к Эмбе имеет важнейшее значение. Надо помочь всеми силами и ускорить всячески… Исполнение телеграфируйте регулярно. Предсовнаркома Ленин».
Телеграмма отправлена 25 февраля 1920 года.
Зима 1920 года. Голодная, холодная, полуразрушенная Россия. На Урале и в Казахстане еще не добиты белоказачьи банды. А Ленин уже живет будущим страны. России нужно топливо. Особенно — нефть. Она была в Прикаспии. Ленин об этом знал. Еще в апреле 1919 года он лично поставил перед Астраханским Реввоенсоветом задачу завоевать устье Урала и Гурьев для «взятия оттуда нефти»… Ленин особо подчеркнул, что нужда в нефти отчаянная.
В январе 1920 года лихие полки 25-й Чапаевской дивизии нацелили острие главного удара на Гурьев. Дивизией командовал И. С. Кутяков.
ЗАПИСЬ ВТОРАЯ: «СООБЩЕНИЕ ЗЯБЛИЦОВА».
У нас была старая газета, где рассказывалось о том, как Чапаевская дивизия штурмовала Гурьев, о героизме бойцов и командиров. Привлекло одно короткое сообщение. Оно касалось темы нашего похода. В январе 1920 года, когда Чапаевская дивизия уже подошла к Гурьеву, к начдиву пришел рабочий с нефтепромыслов Александр Зяблицов. Он рассказал: «На пристани Большая Ракуша белые решили поджечь нефтехранилища».
Кутяков приказывает отряду конников взять пристань и спасти нефть. Выбор пал на эскадрон Андрея Выросткова. Андрей отобрал самых сильных бойцов, переодел их в белоказачью форму, сам нацепил погоны есаула…
В Гурьеве нас познакомили с тремя старожилами, которые хорошо помнят дни боев.
Когда начдив Кутяков прискакал на пристань, то увидел невероятное зрелище. Вся деревянная площадь у пристани была покрыта трупами белоказаков. Из простреленных резервуаров, наскоро заделанных паклей, тряпками, сочились ручейки нефти. Но основные запасы были спасены.
Итак, нефть была спасена.
10 января 1920 года М. В. Фрунзе телеграфировал Председателю Совета обороны Ленину о том, что 8 января наша кавалерия заняла Доссорские промыслы и пристань Большая Ракуша. Промыслы целы.
По уточненным данным, на пристани было около 12 миллионов пудов нефти. В основном запасы общества «Эмбанефть», приготовленные для вывоза за рубеж.
А как эту нефть взять?
Посмотрите еще раз на карту. Желтое пространство. Бездорожье. И только Волга… Но в те годы на кормилицу-Волгу надежды были плохи.
27 декабря 1919 года по предложению Ленина Совет Народных Комиссаров рассматривает вопрос «Вывоз гужом Эмбенской нефти».
Невероятно! Гражданская война, разруха. И вдруг… гужом? Из полупустыни? За тысячи верст от столицы!
Академик И. М. Губкин потом вспоминал, что обычно нефть из Эмбы вывозили водным путем.
Но как вывезти ее зимой? И тут вспомнили, что есть надежный транспорт у степняков. Верблюды. Тогда их в степи было немало. Это сейчас, когда мы ехали по трассе нефтепровода, то видели, ну, скажем, не больше сотни верблюдов у местного населения. Тогда без верблюда не жила ни одна семья.
Было решено вывозить нефть с помощью верблюдов. Емкость тоже известна всем: деревянные самодельные бочки. На каждого верблюда вьючили по две бочки, надежно их увязывали, следили, чтобы веревки не натирали горб животных, наливали нефть. Шестнадцать пудов нефти на горб верблюда — и в путь.
И вот караваны, взяв около 20 тысяч пудов нефти, пошли к Уральску. Оттуда нефть вывозили к Москве.
15 марта 1920 года В. И. Ленин, выступая на III Всероссийском съезде рабочих водного транспорта, сказал:
— Нельзя терять ни одной недели, ни одного дня, ни одной минуты, надо остановить эту разруху… Все зависит, может быть, от топлива, но положение с топливом теперь лучше, чем в прошлом году. Мы дров можем сплавить больше, если не допустим беспорядка. У нас во много раз дело обстоит лучше с нефтью, не говоря уже о том, что Грозный, наверное, в близком будущем будет в наших руках, и если это все-таки еще вопрос, то эмбенская промышленность в наших руках…
ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ: «МОСКВИЧИ» ИДУТ В СТЕПЬ».
Асфальтовые дороги и грейдеры уже давно кончились, пришла очередь просто степных троп, или, как их называют в центре России, проселков. Изредка проедет вездеход ремонтников нефтепровода, охотники проедут, геологи, археологи, буровики и, может быть, такие же вот автотуристы, как мы.
За Актюбинском на одной из нефтеперекачивающих станций остановились на ночлег.
Полночи проговорили с рабочими «нефтекачки». Живут они тут хорошо, дружно. Плохо лишь с водой. Насосы качают ее издалека — она теплая и горькая. Пытались скважину пробить в полупустыне. Не пошла почему-то вода. Привыкли к той, что приходит по трубам. А остальное — как и везде: и телевизоры, и газ, и библиотечка.
Здесь в моем блокноте появился еще один рассказ о легендарной нефтяной эпопее.
…В январе 1920 года Ленин задумался о судьбе нефти Прикаспия. Как ее взять оттуда, из пустыни? Карандаш Ленина снова остановился на Гурьеве. Хорошо, нефть придет сюда с промыслов. А отсюда? А если построить железную дорогу у тупиковой станции Александров-Гай? Параллельно этой дороге проложить нефтепровод? Можно и так. Ленин дает указание командованию Туркестанского фронта начать строительство дороги, сосредоточив там на земляных работах 6 тысяч человек.
Но ситуация складывалась так, что нужда в этой железной дороге отпала. Нефть Прикаспия можно было взять другим путем.
Сохранился атлас «Железные дороги России», принадлежавший Ленину. В нем есть пометки вождя. За Уралом, в левом углу карты, Ленин написал слово «нефть». Две параллельные линии, тоже начертанные его рукой, соединили берег Каспия с Орском.
Именно с Орском. Ленин не случайно остановил свое внимание на этом малоизвестном городке Южного Урала. Это были ворота на Урал, в Сибирь и Казахстан. Сюда протянулась железная дорога. Значит, отсюда нефть можно вывозить и в центр, и в Сибирь, и на Урал. Ведь в то время в республике не было месторождений нефти более удобных, чем Прикаспийское.
Мы ночевали как раз на трассе нефтепровода, который был задуман еще Лениным. Параллельно нефтепроводу Ленин планировал построить и железную дорогу. Две линии, проведенные на карте, как раз и говорят об этом грандиозном плане.
ЗАПИСЬ ЧЕТВЕРТАЯ: «МАШИНЫ УХОДЯТ ВСЕ ДАЛЬШЕ».
…Уже пропали ковыли, клоками укрывала степь лишь верблюжья колючка. Все чаще и чаще на нашем пути вставали песчаные валы. Ветра почему-то не было, и в степи было душно. Недвижно висели в вышине серые птицы, несли свою вахту сурки. Изредка степь оживала от края до края и сотни, нет, тысячи резвых сайгаков, заломив рога, неслись куда-то вдаль. Если попадался аул на бережку речушки, то не было привычных яблонь, вишен, не было и огородов. Два наших ящика с яблоками уже освободили место в багажнике: местная детвора, прожженная степным солнцем до черноты школьного ранца, в восторге от яблок и наперебой указывает путь от аула к аулу.
В Сагизе зашли в местную школу. Здесь было тихо — каникулы. Трое рабочих перестилали полы в коридоре, у стены стояли новые рамы. На стене — карта Казахстана. И… бывает же такое! На карте — две синие жирные линии от Каспия к Орску! Точно такие, как в ленинском атласе. И множество красных флажков вдоль этой линии.
— Наши ребята интересуются историей строительства нефтепровода, — с гордостью сказали рабочие. — Осенью и весной ходят в походы вдоль трассы… Посмотрите вон те альбомы…
Оказалось, что в двадцатые годы нефтепровод построить не удалось. Страна не нашла нужных средств. Да и другие заботы встали.
Шли годы. Страна одевалась лесами новостроек. Индустриализация. Коллективизация. Тысячи и тысячи тракторов и автомобилей. Новые тепловые электростанции и самолеты… Нужна была нефть, чтобы получать бензин, керосин, мазут, дизельное топливо, смазочные масла…
В 1931 году небольшой отряд изыскателей вышел на трассу будущего нефтепровода от залива Жилая Коса на Каспии до Орска. На заключительном заседании комиссии по руководству строительством нефтепровода изыскатели чистосердечно заявили:
— От Каспия до Орска канаву вырыть нельзя… Как доставить на трассу трубы, если нет дорог, только пустыня да полупустыня вокруг? Как варить трубы? А где будут жить люди и чем их поить? Нет, там человеку жить нельзя…
Этих людей не назовешь трусами и маловерами. Они смотрели на вещи глазами непосредственных участников этих событий, они лично прошли трассу четыре раза из конца в конец, нашли возможность сократить путь нефтепровода на сорок километров, обойти, наконец, страшнейшую пустыню Кум-Кудук… В поселковой школе мы впервые увидели старенькую фотографию того самого «есаула» Андрея Выросткова, который вместе с ударным отрядом Чапаевской дивизии захватил нефтехранилища и спас их от поджога белыми. Оказалось, Андрей Выростков был в 30-е годы… начальником строительства нефтепровода.
Здесь же, в школе, я выписал в блокнот слова, сказанные на одном из митингов управляющим трестом Нефтепроводстроя Г. П. Рогачевым. Он говорил: «Наш нефтепровод по длине и диаметру труб является самым мощным в Союзе и, конечно, в Европе. Его трудно сравнить даже с американскими нефтепроводами, так как мощность тех значительно ниже. Мы построили нефтепровод целиком из советских материалов и оснастили его только советским оборудованием…»
ЗАПИСЬ ПЯТАЯ: «В. И. НЕТЕСАНОВ. ГЕРОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ТРУДА. ПЕРВОСТРОИТЕЛЬ»…
Я хорошо знал Василия Ивановича Нетесанова, ветерана Орского нефтеперерабатывающего завода имени В. П. Чкалова. Он часто выступал перед молодежью, рассказывал о своем заводе, о. его людях. Рассказы эти запоминались. Действительно, о старейшем заводе — памятнике трудовой славы первых пятилеток можно было рассказать много.
Однажды я услышал от него о легендарной эпопее строительства крупнейшего в Европе нефтепровода. Ранней весной 1932 года на тысячекилометровую трассу вышли тысячи землекопов. Кирка, лопата, лом, тачка, все тот же верблюд — вот незаменимые принадлежности и приметы той великой стройки. И — массовый энтузиазм, героизм. Именно героизм каждого, кто пришел строить нефтепровод. Здесь, в пустыне, испытывалась на прочность не сталь отечественной лопаты, а душа, характер нового человека. Советского человека. Строители прекрасно знали, на что шли и что их ожидало в той степи. В. И. Нетесанов, а с ним тысяча других землекопов получили под свое начало так называемый седьмой участок. Этот участок — почти 125 километров. От Орска в сторону Актюбинска. Видимо, самый легкий из всех участков: все-таки рядом было два города, речки с питьевой водой, железная дорога к Орску. Тысячи землекопов стали бить канаву в земле. Именно «бить», так как слово «рыть» вроде бы и не подходит для этой местности. Земля была прочна, лом плохо брал ее, отсекал дольками.
От речки до бугра, от бугра до долины… Так вот и шла эта канава, именуемая траншеей под нефтепровод, от горизонта к горизонту. Жили тут же, на трассе. Стояли палатки, присыпанные песком, в склонах оврагов были вырыты просторные землянки… Летом ничего, жить можно. Правда, солнце мешало, жара. А вот зимой плоховато. Лопат не напасешься, не говоря уж о рукавицах. А про бураны степные нечего и говорить…
Но канава шла и шла в глубину степей. На участок постоянно привозили газеты, письма, и строители хорошо знали, что происходит на остальных участках, где тысячи людей тоже вгрызались в спекшуюся землю.
— Как-то на трассе появились две грузовые машины, — вспоминал Нетесанов. — Смотрим, люди в брезентовых штанах спрыгнули, какие-то провода потащили. Мы же тогда об электросварке ничего не знали и все гадали, а как же трубы соединять будут? Оказалось, что приехали сварщики… По этому случаю был митинг. Сварщики стали героями стройки. Уже позже, изучая историю строительства, я нашел такой факт. Именно на трассе гигантского нефтепровода советские инженеры испытали первый в стране отечественный передвижной сварочный аппарат «Электрик». Эта техника намного ускоряла работу. Предстояло сварить 60 тысяч стыков. Герой стройки бывший парикмахер Сергей Мнацаканов ежесменно варил 7 стыков труб вместо четырех. Вот какая армия сварщиков работала на нефтепроводе, обеспечивая эти самые 60 тысяч стыков! Наши сварщики, советские. Ни одного — из-за границы! И трубы — советские. 847 километров двенадцатидюймовых труб изготовили металлурги Мариуполя. Их доставляли в Орск или Гурьев, а оттуда разбрасывали по трассе.
Эх, верблюд, верблюд! Поставить бы тебе памятник в степи. А в Орске и в Гурьеве, где начинаются и кончаются потоки нефти, — монументы героическим строителям невиданного на планете нефтепровода!
ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ: «А. Ф. ТУРКИН ПРЫГАЛ В АВТОЛ».
Алексей Федорович Туркин был среди первых строителей завода по переработке нефти. Строился нефтепровод, а параллельно с ним в Орске проектировался крупнейший перерабатывающий завод. Он должен был давать не только бензин и керосин, но и дизельное топливо, смазочные масла, автол… Впрочем, автол на заводе стали получать позже.
А в середине тридцатых годов тысячи землекопов делали свою трудную работу. Кончилась зима с ее морозами и вьюгами. Весной стало легче: земля податливее, да и ветерок из степи ласковый, свежими травами попахивает. Вылез народ из землянок, смелые ночуют прямо под небом, на соломе, на старом сене, на кошмах.
На трассе появились три экскаватора и десять грузовиков. Хорошо идет дело!.. Грянуло лето. Травы побурели — жара за сорок. И как назло, вышла водовозка из строя. А воду возили издали. На участке в 432 километра водных источников не было вообще.
Тогда и родилось необычное в истории соревнование: работать без спада, но воду экономить. Установили норму: десять литров на человека. Это и питье, и варево, и стирка.
— Когда я долбил эту степь, то мог бы, кажется, один выпить за день тридцатидвухлитровую флягу, — вспоминал В. И. Нетесанов.
Строители довели свою канаву до речек Сагыз, Уил, Чиили, Карагач. Итак… Посмотрите на карту в районе Байконура. Увидите речки, обозначенные пунктиром.
Летом они теряются в песках, пересыхают. Вот почему жара вполне устраивала мостовиков. Речки сели — мосты и переходы можно было строить без помех, да и трубоукладчикам было легче тянуть нефтепровод по дну реки в жару.
1 августа 1935 года началось форсирование Урала. Нужно было проложить 2 200 метров стальной нитки — 400 в русле реки, остальное — в затопляемой зоне. Теперь на помощь человеку пришла техника. Был даже земснаряд, который готовил траншею по дну Урала.
— Сварили гигантскую плеть и потянули ее тракторами и руками к реке, — вспоминал Туркин. — Человек пятьсот тянули и дотянули хорошо, положили прямо в реку. Булькнули наши трубы, и вроде бы их не было… Нас тогда наградили сапогами новыми.
Впоследствии Туркину присвоят звание Героя Социалистического Труда.
Осенью 1935 года были сварены все подводящие трубопроводы. От промыслов до основной магистрали пошла нефть. Стали участками испытывать главную магистраль. Даже видавшие виды инженеры, прибывшие из столичных институтов, были поражены. Ни один шов не дал течи!
В сентябре мощные насосы стали нагнетать нефть в трубопровод. К концу октября топливо прошло путь в 250 километров. Теперь предстояло закончить участок, прилегающий к заводу. Началась ударная вахта. Работали днем и ночью. Жили здесь, в степи, отогревались огнем костров. Каждый строитель заранее получил стеганую одежду, по три одеяла, лекарства.
Предполагалось, что 7 ноября каспийская нефть придет в Орск.
Но случилось непредвиденное. На голую землю лег ранний мороз. В тридцать три градуса! Вода, оставшаяся в трубах после испытаний, замерзла, — стокилометровый участок, засыпанный накануне и еще не утрамбованный, вышел из строя. Это было ЧП!
На магистраль прибыло еще несколько тысяч добровольцев.
— Это было незабываемое зрелище, — вспоминал Туркин. — Представьте себе живую цепь, которая тянулась через холмы, через овраги, через реки и мосты… Тысячи человек долбили землю… Вот где воистину проступал трудовой пот социализма… Русские и казахи, украинцы и чуваши, белорусы и грузины — кого только не было на нашей стройке!.. А мороз прижимал, под сорок уже вышел… Голыми руками поднимали из траншей порванные льдом трубы, ставили новые участки, сваривали, утепляли нефтепровод… А потом дали высокое давление. Мы замерли, ожидая, что будет. Все обошлось нормально, наша работа была хорошей. Часы мне тогда подарили. Жаль только утопил я их…
Он утопил часы через несколько лет, когда потребовалось пустить на заводе автоловую установку.
Смонтировать ее планировалось за полгода. Но началась Великая Отечественная война, и Алексей Федорович Туркин, мастер монтажа, пообещал смонтировать установку за три недели.
— Только вот людьми подмогнуть бы надо.
Наутро в его распоряжении было четыреста человек. Установку смонтировали за две недели. А когда стали запускать, автол из резервуара… не пошел. Технологическая цепочка оказалась на грани взрыва. Что делать? Судьбу завода определяли минуты. Туркин заявил начальству, что он нырнет в резервуар, наполненный автолом, и извлечет какую-то пробку. Написал, что отважился на это добровольно. Разделся и полез в жижу. Отталкиваясь от стенок емкости, добрался до дна, нашел злополучную пробку… Выплыл он на поверхность уже без сознания… Сознание ему вернули, а вот часы, памятные часы, остановились почему-то.
ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ: «МЫ В ГУРЬЕВЕ».
Первый же постовой, увидев на ветровом стекле надпись «Туристы. Орск—Каспий», не остановил нас и не сделал замечание, что машины грязные, а отдал честь.
В Гурьеве чувствовалось дыхание Каспия. А на местном рынке — его непосредственная близость: много всякой рыбы.
Оставив машины у гостиницы, отмывшись и побрившись, идем на нефтеперерабатывающий завод. Он построен несколько позже орского, два коллектива соревнуются друг с другом. И ревностно следят за делами соперников. Встретили нас с интересом, подарили альбом с фотографиями о жизни трудового коллектива. Мы, в свою очередь, подарили сувениры, которые привезли из Орска.
В Гурьеве живут ветераны той грандиозной стройки тридцатых годов. Немало интересного услышали мы во время бесед со стариками. Блокнот полнился новыми записями.
— Трудовые подвиги совершали не только на «трубе», в степях и на стройплощадке завода в Орске. В Гурьеве и на промыслах люди тоже работали с огромным энтузиазмом. Тогда первую нефть мы начали брать с промысла Касчагыл. Насосы находились километрах в двух от промысла. Сначала нефть пошла хорошо, но неожиданно поток иссяк. Несколько рабочих помчались к промыслу. Оказалось, что путь нефти преградила «утка» — ледяная пробка: заклинило выводную трубу. Начали долбить землю ломами и кирками, грели ее кострами, таскали ведрами нефть из отстойника и жгли ее на мерзлоте. И отогрели-таки трубу.
7 декабря 1935 года, поздно вечером, руководители стройки и завода, лучшие рабочие поехали в степь встречать нефть. Там был котлован и пробный вентиль. Начальник строительства Выростков открыл вентиль. Из трубы со свистом вырвался сжатый воздух, ударил черный фонтан.
8 этот день в адрес Политбюро поступила телеграмма: «Седьмого декабря двадцать часов московского времени нефть Эмбы поступила Орск».
В конце декабря этого же года первые мощности нефтеперерабатывающего завода дали продукцию. Страна получила керосин. А в начале 1936 года и орский бензин. Так была выполнена первая часть задачи, поставленной Лениным еще в 1920 году.
В годы второй пятилетки началось строительство железной дороги, тоже по трассе, указанной Лениным.
ЗАПИСЬ ВОСЬМАЯ: «КТО ПОЙДЕТ СЛЕДОМ».
Вот и закончилось наше путешествие по трассе нефтепровода. Десятки фотопленок, толстые блокноты с записями, магнитные ленты с воспоминаниями ветеранов… Разве забудутся эти прекрасные дни, прожитые в степи!
В Орске на заводе имени Чкалова с интересом слушали наш рассказ о путешествии. И сразу же набрался новый отряд добровольцев, готовых отправиться по нашему маршруту. Но на этот раз отыскались ребята посмелее. Они решили пройти трассу на мотоциклах.
Ныне нефтеперерабатывающий завод имени Чкалова — передовое предприятие отрасли.
О трудовом и ратном героизме нефтехимиков рассказывают обелиск на территории завода, экспонаты заводского музея. Тысячи нефтехимиков своим трудом прославили свой коллектив. Многие из них удостоены орденов Ленина, звания Героя Социалистического Труда, а В. А. Сорокин, бывший начальник цеха завода, удостоен звания Героя Советского Союза. Он был военным летчиком, совершил подвиг в небе Берлина. В Орской школе № 10 укреплена мемориальная доска, на которой начертаны четыре фамилии выпускников школы, кавалеров Золотой Звезды. Один из них — В. А. Сорокин. Сегодня Оренбуржье покрыто густой сетью подземных магистралей. Отсюда начинается крупнейший на планете газопровод «Союз», который несет газ к западной границе нашей страны, а затем — во многие страны Европы. Сооружая эту гигантскую стальную артерию, оренбуржцы помнили о славных делах рабочих тридцатых годов, которые в неимоверно сложных условиях проложили нефтепровод Каспий — Орск.
М. СЕКРЕТ, действительный член Географического общества СССР
Журнал Турист № 4 апрель 1988
