На конкурс «Истоки»
Ни одна публикация о Соловках не обходится без упоминания туристов и их влияния на островную природу. Высказываются противоположные точки зрения. По одной из них, туристов там бывает слишком много, от чего страдает экологический баланс островов («Химия и жизнь», 1984, № 4, «Природа и человек», 1987, № 6). Согласно другой, напротив, следует увеличить их число, поскольку на Соловках нет реликтовых животных и растений и, следовательно, статус природного заповедника им не нужен («Комсомольская правда», 1985, 29 июня). Недавно мне, как члену экспедиции «Дунай — Лена-87», довелось побывать на Соловках и, естественно, захотелось вникнуть в названную проблему.
Как оказалось, она, словно кроссворд, сплелась из трех вопросов, причем ответить на один можно лишь в том случае, если решить два других. Первый вопрос таков: действительно ли уникальна природа Соловков (или для нас представляют ценность лишь здешние архитектурные памятники)? Второй: нужен ли островам заповедный режим? И, наконец, третий: туристы ли главные нарушители порядка на островах?
«Местность Соловецкого острова составляет решительный контраст со всеми соседями ей: словно природа огорчилась, истощенная в тундрах и болотах, и, собравши последние силы, произвела на острове новый особенный мир…» — писал в прошлом веке замечательный знаток Севера С. В. Максимов. Да, климат здесь отличается от материкового Беломорья — сказывается влияние теплых атлантических циклонов. Несмотря на близость Полярного круга, среднегодовая температура превышает нулевую отметку.
Растительность — вовсе не тундровая: березки, дубы, ольха, осина. Идешь по лесу, и на каждом шагу из-под ног вырастают красные шапки подосиновиков, попадаются белые, на другие грибы скоро перестаешь обращать внимание. За деревьями блестят озера. Их только на Большом Соловецком острове около двухсот — одни светлые, другие темные, но все чистые и прозрачные. Рыбы в озерах количество несметное. Над водой кружатся чайки и гаги, плавают утки. Говорят, в лесах водятся заяц, лиса и даже северный олень.
Впрочем, уникальность Соловков и уникальность экологическая, на мой взгляд, в другом. На протяжении почти пяти столетий люди здесь преобразовывали природу и при этом, как это ни удивительно, жили с нею в дружбе. Мало того, соизмеряли с ее интересами хозяйственную деятельность. Летописи и жития рассказывают, что в пятнадцатом веке островитяне сократили солеварные промыслы — главный источник существования монастыря — в целях сохранения леса. Озера соединили судоходными и питьевыми каналами. Идешь глухими уголками острова и удивляешься: берега озер повсюду вымощены камнем, и оттого водоемы не заболачиваются. По каналам излишек воды бежал в Святое озеро к стенам Кремля, а оттуда — на водяную мельницу и, наконец, вращал турбины одной из первых в России электростанций.
Направляемая рукой человека вода могла наполнить и сухой наливной док и только после этого попадала в море. Такой была старейшая на Севере гидромелиоративная система. Впрочем, творения рук человеческих нисколько не умаляли впечатления от суровой и дикой природы Соловков. Человек не покорял природу, он искал с ней общий язык — и нашел, сотворив чудо: добившись разумного единения с окружающей средой. И потому острова, без сомнения, комплексный природно-исторический памятник, беречь который следует как неделимое целое.
Увы, великолепные творения наших предков давно пришли в запустение. Сразу бросается в глаза — озера зарастают и заболачиваются, каналы обмелели. Заболачивание береговой зоны, в свою очередь, влечет за собой гибель леса. К тому же рубят: полпоселка отапливается дровами. Все меньше становится редкой птицы, занесенной в Красную книгу: беркута и скопы, кречета и белоклювой гагары. Недавно биологи нашли два гнезда орлана-белохвоста, но птицы в них не гнездились уже три года: на облюбованном ими островке рабочие агарового завода сушили водоросли. Запасы водорослей неуклонно сокращаются — площадь ламинариев у берегов Малой Муксулмы десять лет назад составляла 1 265 га, сегодня — 544.
Может быть, достаточно? Хватит аргументов за то, что в названии Соловецкого музея-заповедника не зря есть слова «историко-архитектурный и природный»?
Но позвольте, скажет осведомленный читатель, ведь в любом справочнике написано, что природный комплекс заповедников должен быть изъят из хозяйственного использования. И будет прав. В чем же дело?
Беседуем об этом с Н. П. Варакиным, председателем соловецкого райисполкома (до лета 1987 года Соловки входили в один из прибрежных районов Архангельской области). Николай Павлович рассказывает об обваловке емкостей горюче-смазочных материалов на дизельной электростанции — за последние годы не раз случались выбросы в Святое озеро ее отнюдь не святых отходов. О начавшихся, наконец, работах по реконструкции каналов. Об ограничении движения транспорта вокруг Кремля. Не густо, конечно, но все же…
— Но почему, — спрашиваю, — продолжают рубить лес?
— А как же иначе, — недоумевает мой собеседник, — надо же вырубать высохшие, гнилые деревья.
— Нет, не надо, — это уже мнение начальника отдела охраны природы музея-заповедника В. А. Подкорытова. Владимир Алексеевич поясняет: лес здесь относительно молодой, как молоды в геологическом отношении сами острова, имеющие ледниковое происхождение. Они образовались на несколько тысячелетий позже материковой части Беломорского побережья. Почвообразующие процессы здесь еще не закончились, гумусовый горизонт невелик, не превышает пяти сантиметров, и перегной необходим: он дает увеличение почвы. А на местах вырубок совсем за короткое время обнажаются дикие камни…
Вместо почвы — камни, вместо водорослей — песок и ил. Ламинарии гибнут из-за своеобразных способов добычи, применяемых работниками агарового завода: их вырывают вместе с камнями, на которых те растут. А после обработки водорослей с использованием каустической соды воду сбрасывают в Белое море. Туда же, куда сливаются со всего поселка бытовые отходы, — канализации-то пока нет. Все это образует специфический «букет запахов» в бухте Благополучия. И рыбы стало меньше: облисполком время от времени дает рыболовецким предприятиям разрешение на отлов нескольких тонн знаменитой соловецкой сельди. Несмотря на запрещение промыслового лова рыбы у берегов архипелага.
А мы говорим о заповедном режиме. Да какой же это, с позволенья сказать, заповедник?
Да, еще туристы. Казалось бы, они и заповедник — две вещи несовместимые. И, тем не менее, как справедливо сказано в одной из газетных публикаций, берега соловецких озер «ощетинились битой стеклопосудой». В двух шагах от Савватьево — развалин древнего скита на месте жилья первых поселенцев прямо в лесу высится свалка выброшенных консервных банок и другого мусора. Отдыхающие с завидным постоянством делают здесь привал, оставляя после себя остатки пищи и обрекая тем самым лес на медленную агонию. И никому не приходит в голову забрать мусор с собой.
Почему-то эта простая мысль не приходит и к руководителям острова. В иных странах посетителям национальных парков при входе дают полиэтиленовый пакет для мусора — говорят, дисциплинирует. А можно и просто расставить по местам туристских стоянок мусорные ящики и раз в неделю убирать их.
Чего проще. Но этого тоже нет.
Хорошо, с организованными туристами еще можно как-то справиться. Сделать замечание, оштрафовать. А как быть с неорганизованными, никому неизвестно. Их можно встретить в любом уголке острова, за их передвижением никто не следит.
«Но откуда им быть на Соловках?» — спросите вы. Ведь острова — это погранзона, посещение которой без путевки требует специального разрешения милиции. А в минувшем году Архангельский совет по туризму и экскурсиям отказал тысячам людей в приобретении путевок, ссылаясь на развернувшиеся на островах строительные работы. Удалось посетить их лишь тем, в чей маршрут входила двухдневная теплоходная экскурсия. Самолетный маршрут с проживанием нескольких дней на турбазе был вообще отменен.
Однако я собственными глазами видел множество людей с рюкзаками, живших на той же турбазе и следовавших — без сопровождающего — в разные концы острова. По свидетельству жителей поселка, их немногим меньше, чем бывало прежде. Кто же они, эти таинственные пришельцы? Часть их — строители (их пока совсем немного) и члены студенческих стройотрядов. Но львиная доля, как мне объяснили в местной милиции, это так называемые «гости», приглашенные жителями поселка и, что чаще, различными организациями, благо их целых 25 на 1 300 островитян.
Боюсь, эти люди надолго займут место организованных туристов. Объясню свой печальный прогноз: строительство здесь новой турбазы предусмотрено лишь на 1992 год. Что ж, выходит, еще целых пять лет на острова смогут попадать в основном те, кто использует разного рода обходные пути? Вряд ли сложившееся положение соответствует принципу социальной справедливости. Нужно перекрыть им дорогу и использовать это время для подготовки подлинного развития туризма. Пусть не сразу, но для всех, а не для избранных.
Но решит ли новая турбаза проблему? Думаю, лишь незначительная часть желающих сможет побывать на Соловках из-за незначительного количества путевок. А те, кто не сможет их приобрести? Может быть, им тоже разрешить посещение островов — разумеется, каждый раз ограничивая в разумных пределах их количество.
Напомню опыт, который, кстати, есть и у нас в стране. Например, на территории национального парка Литовской ССР расположена турбаза на 440 стационарных мест ночлега, да еще около трехсот туристов ежедневно находится в походе и ночует в палатках на стоянках, оборудованных с учетом требований охраны природы. Там есть кострища, запасы дров, четко обозначены места для размещения палаток.
Пустые консервные банки сдаются на турбазу по счету. Почему бы и на Соловках не применить режим национального природного парка? Ведь национальный парк и предусматривает сохранение и реставрацию как природы, так и историко-архитектурных достопримечательностей. И, конечно, знакомство с ними туристов — плановых и самодеятельных.
Для экологического же воспитания приезжающих неплохо было бы проложить на острове два-три познавательных маршрута. Существующая сегодня природоведческая экскурсия в местный ботанический сад состоит большей частью из восторженных восклицаний гида: здесь рос виноград, а там — арбузы! И — ни слова о современном состоянии островной природы. А людей необходимо не только познакомить с этим состоянием, но и дать возможность поучаствовать в его изменении, скажем, в уборке маршрутов, реставрации памятников старины. Или предложить желающим посидеть часок-другой с удочками на берегу одного из озер. Биологи утверждают: рыбу надо ловить, иначе она вырождается, мельчает…
Национальный природный парк — такова, на мой взгляд, разгадка соловецкого «кроссворда». Режим парка поможет сберечь уникальную природу островов, обеспечить сохранность исторических достопримечательностей, организовать познавательный отдых масс туристов. Кому же решать «кроссворд»? Видимо, Архангельскому облисполкому, местному и Центральному совету по туризму и экскурсиям.
Л. СИМКИН, кандидат юридических наук
Журнал «Турист» № 9 (273) сентябрь 1988 г.
