Представим, что удастся полностью устранить риск. Тогда независимо от действий туриста совершенно исключается возможность несчастного случая. Казалось бы, такое решение проблемы должно привести к благоприятным результатам, но именно в силу отсутствия риска туризм перестанет удовлетворять социальным потребностям современного общества, трансформируется или вовсе отомрет. Попытаемся это доказать.
Эволюция человека проходила в условиях постоянной борьбы с многочисленными опасностями, то есть в условиях риска. Выживали только те особи, которые умели и могли найти выход в любой экстремальной ситуации. Это закреплялось генетически, совершенствовалось тысячелетиями. Однако в наш благоустроенный век подобные качества оказались избыточными и начали отмирать. В результате человек утратил способность к обоснованному риску. Отсутствие психофизической готовности к активному противлению неблагоприятным воздействиям не только тормозит развитие общества, но и создает реальную угрозу здоровью и жизни его членов. По данным агентства Ллойда, на море гибель людей, попавших в аварию, в 80% случаев обусловлена их бездействием или неумелыми или неправильными действиями и лишь в 20% было неотвратимым следствием катастрофы.
Генетически обусловленная потребность в риске, неудовлетворенная повседневной деятельностью современного человека, находит самое разнообразное, зачастую весьма примитивное выражение. Это и увлечение остросюжетными фильмами и литературой, популярность аттракционов и игровых автоматов, появление рокеров. Вместо мобилизации духовных и физических сил, направленных на борьбу с опасностью, мы получаем лишь суррогат ощущений, отнюдь не доказывающих силу человеческой личности.
Если исключить некоторые профессии, доступные узкому кругу лиц (спасатели, летчики, космонавты) и отдельные виды спорта, то только альпинизм и туризм дают возможность каждому более полно проявить свои скрытые возможности. Таким образом, социальная роль туризма кроме его познавательной и спортивной стороны заключается в возможности моделировать, точнее, искусственно создавать экстремальные ситуации, сопряженные с повышенным риском, и таким образом воспитывать волевые качества, формировать психофизическую устойчивость к неблагоприятным воздействиям.
Риск необходим человеку для гармоничного развития, а туризм позволяет наиболее полно удовлетворять эту потребность. Нас обычно гипнотизируют описания в прессе ужасов смерти отдельных туристов и количество погибших в походах — 50—60 человек в год. К сожалению, более широкий и объективный анализ не стал предметом гласности. Воспользовавшись общедоступной информацией норвежского бюро «Веритас», английского журнала «Обсервер мэгезин», данных федерации альпинизма СССР и отрывочными сведениями о самодеятельном туризме, можно составить таблицу годового индекса смертельного риска. Индекс смертельного риска определяется долей погибших от общего числа подвергавшихся опасности в течение определенного отрезка времени.
Оказалось, что вероятность гибели в категорийных походах в пять раз превышает вероятность гибели от удара метеоритом, но в три раза ниже, чем у железнодорожного стрелочника. Курение оказывается в 17 раз опаснее, чем туризм, а управление мотоциклом — в 67 раз. Болезни уносят в 33 раза больше жизней, чем все горы, реки и пещеры, вместе взятые. Создается парадоксальная ситуация: находясь в походе, спортсмен рискует в десятки раз меньше, чем дома. Объясняется это не отсутствием опасности (она, естественно, выше), а готовностью к ней и умением ее преодолевать, то есть развитием тех самых качеств, которых так не хватает в повседневной жизни.
Несмотря на кажущуюся безопасность туризма, годовой индекс риска сильно зависит от категорийности путешествий. Так, среди зарегистрированных групп на маршрутах I—III категории сложности он в 3—5 раз ниже среднестатистического несчастного случая (индекс риска равен 9,2 *10-4) и соответствует безопасным профессиям. Более того, сейчас так же, как и в альпинизме, наметилась тенденция к его снижению. Однако для сложных походов индекс риска значительно выше, что особенно стало заметным в последние годы.
За шесть лет вероятность гибели на маршрутах IV—VI к. сл. возросла на 20%, обогнав более чем на порядок начальные категории.
Такая картина сложилась вследствие одностороннего увлечения развитием только массового туризма, острой нехватки семинаров и школ высшей туристской и инструкторской подготовки, и недавно отмененным ограничительным мерам, препятствовавшим нормальному проведению сложных походов. Негативную роль сыграло и упрощение трасс туристских соревнований, которые, по сути, перестали быть обучающими, экспериментальными полигонами освоения сложных технических и тактических приемов. В результате снизилась спортивная культура туризма, что и проявилось на высококатегорийных маршрутах.
Если для преодоления препятствий I—III к. сл. зачастую бывает достаточно благоприобретенных навыков и с задачей успешно справляется даже слабо подготовленный турист, то в опасных ситуациях на более сложных маршрутах может помочь только серьезная школа. А именно ее-то и нет! Обеспеченность, а точнее, необеспеченность квалифицированными кадрами хорошо коррелирует с индексом риска. Так, количество обучающих и количество погибших, приходящееся на 10 тысяч участников походов различной категории, распределились следующим образом: I к. сл. — 4 000 обучающих — 1 погибший; соответственно II— III к. сл. — 1 000 — 3 погибших; IV к. сл. — 650 — 13; V—VI к. сл. — 120—28.
Частота несчастных случаев со смертельным исходом напрямую связана с нехваткой компетентных инструкторов. При этом число участников простых походов увеличилось за последние 10 лет более чем в два раза, а число участников сложных походов осталось практически без изменения. Приемлемый индекс риска в походах I—III к. сл. объясняется достаточным количеством школ средней туристской и средней инструкторской подготовки, наличием необходимого снаряжения, удовлетворительной психологической, физической и технической подготовкой участников. Начиная с IV категории сложности картина меняется на обратную.
В стране чрезвычайно мало хорошо организованных школ высшей туристской и инструкторской подготовки, в продаже отсутствует соответствующее снаряжение, степень готовности спортсменов практически никак не контролируется, критерии оценки сложности маршрутов и отдельных препятствий не соответствуют современному уровню развития туризма. Все это привело к недопустимо высокому риску сложных походов. Очевидно, что ограничительные меры здесь не помогут. Нужен принципиально иной подход. И лучшее средство здесь — только повышение культуры туризма, и не только спортивной.
А. Будаговский, научный сотрудник генетической лаборатории им. И. Мичурина г. Мичуринск,
Тамбовская обл.
Журнал «Турист» № 7 июль 1989 г.