Небольшая заметка эта привлекла внимание читателей. Правда, в основном тех, кто ходил по маршруту № 03 Таджикского республиканского совета по туризму и экскурсиям. Заметка была помещена в № 5 журнала «Турист» за этот год и называлась «Люблю макароны, но…». Автор — турист В. Снегирев, прошедший по этому маршруту.
Коротко напомню суть материала. Снегирев предъявил претензии инструктору группы Ю. Кондратьеву, выразил недовольство тем, что турбаза не выдала группе продуктов в ассортименте, необходимом для горного похода. Отмечается и такой факт: по окончании похода группе, по требованию ее членов, были выплачены 200 рублей за недоданные для похода продукты.
Рассмотрим, опять же коротко, почту, пришедшую в отклик на эту заметку. Большинство писем пришли от туристов, побывавших на данном маршруте, но не в группе В. Снегирева. Особняком во всей этой почте стоит ответ Таджикского республиканского совета по туризму и экскурсиям. Итак, по первому вопросу — об оценке действий инструктора группы — Ю. Кондратьева. Снегирев внес в эту оценку много субъективного. По признанию большинства туристов, Ю. Кондратьев — грамотный, квалифицированный инструктор-методист. Но В. Снегирев, заметим, пишет о своих личных впечатлениях, никому их не навязывая. А совсем ли они безосновательны? Цитируем письмо: «Создавалось впечатление, что он старается от всех убежать». Многие туристы и инструктора турбазы «Варзоб» утверждают: у Снегирева сложилось превратное впечатление — Кондратьев не убегал, а если иногда и уходил вперед, то лишь для того, чтобы разведать и подготовить место бивака.
Пусть так. И все-таки червоточина сомнения остается. Ведь почти все туристы пишут и говорят (с некоторыми членами группы, живущими в других городах, мы беседовали по телефону), что в одном месте инструктор Ю. Кондратьев все-таки неоправданно ушел вперед, унес с собой веревки, причем в довольно опасном месте — на узкой тропинке между скалой и обрывом у озера Большое Алло.
Другой вопрос — о попутчике этой туристской группы, фигурирующем в заметке под именем Боря. Позиция В. Снегирева по отношению к нему резко отрицательная. Но большинство туристов здесь никакой беды не видят. Утверждают, что инструктор получил согласие группы на путешествие Бори и последний будто даже внес деньги за питание. Никакого вреда от этого попутчика не было. Однако никто не мог запретить В. Снегиреву иметь на этот счет собственное мнение.
Нельзя не коснуться и обеспечения группы продуктами на время похода. Относительно провианта почти все сходятся на том, что его хватало, но пища была малокалорийной, именно поэтому и докупали на свои деньги фрукты и овощи. Большая часть туристов критику В. Снегирева по данной части оценивает так: а на какой турбазе Союза Снегирев видел в изобилии калорийные продукты? Да везде так. Чего же тогда критиковать «Варзоб»? И тут, согласитесь, трудно что-либо возразить, как, впрочем, нельзя не понять и возмущение Снегирева: вначале собирали деньги на фрукты и овощи, а потом получали разницу за недоданные продукты.
Кстати, теперь дошла очередь и до этих самых денег, двухсот рублей, полученных по требованию группы с администрации турбазы. Но этот вопрос необходимо рассматривать не отдельно, а вместе с ответом, присланным в редакцию за подписью заместителя председателя Таджикского республиканского совета по туризму и экскурсиям Р. Ашурова. Ответ этот, откровенно говоря, удивил. Начать хоть с того, что в нем полностью отрицается написанное В. Снегиревым, Все, мол, у него неправда, все вымысел, извольте дать опровержение. На основании чего делаются такие утверждения и предъявляются столь категорические требования? Оказывается, на основании писем туристов, присланных в Таджикский турсовет. В ответе сказано: «Из 12 полученных писем от туристов-участников «данного похода…» И вот тут стоп. Как выяснилось, часть перечисленных в ответе участников к «данному походу» никакого отношения не имеют.
Возьмем такой, точно установленный факт: в группе В. Снегирева было четыре мужчины-туриста — сам автор заметки, Александр Бочков, Владимир Мелехин и староста группы Евгений Финвар. Откуда же взялись, фигурирующие в ответе В. Базаров, Ю. Дацков, Е. Кондратьев (однофамилец инструктора)? Кроме того, Базаров и Дацков, представленные Таджикским советом как жители столицы, не вписываются по количеству в маленький отряд москвичей из трех человек — В. Снегирева, его жены и А. Бочкова.
Словом, отписаться республиканский совет пытается с помощью хотя и маленькой, но неправды. Неприятное впечатление от нее усиливается еще и таким фактом: в списке, куда попали люди, не участвовавшие в «данном походе», не числятся те, кто в нем действительно был и тоже написал письма о своем отношении к случившемуся. Такое произошло неспроста.
В ответе читаем слова о том, что созданной специально по данному случаю комиссии «было поручено направить письма всем участникам маршрута». Не знаем, какие письма направляла комиссия и делала ли она это вообще, но что инструктор Ю. Кондратьев писал своим бывшим туристам, известно доподлинно. Причем писал с целью получить желаемый для него ответ. От некоторых он таковой и получил, но не ото всех. В частности, староста группы Евгений Финвар (из г. Климовска Московской области) и Ада Поуджикинайте (из Каунаса) дали ответ, во многом подтверждающий правоту слов В. Снегирева. У ж не потому ли нет этих фамилий в перечне, приведенном в ответе республиканского совета?
И А. Поуджикинайте и Е. Финвар совершенно определенно утверждают, что в конце похода их группе были возвращены после предъявленных требований 200 рублей за недополученные на период похода продукты. Очевидно, этот факт особенно неприятен и работникам турсовета, и турбазы «Варзоб», и инструктору Ю. Кондратьеву. Поэтому, объясняя его, они приводят свою версию, при помощи которой можно совершенно по-иному истолковать факт появления на руках у туристов двухсот рублей.
Вряд ли стоит утомлять читателя пересказом этой или других версий, ибо мы тем самым рискуем втянуться в чисто теоретический спор, который только заслонит суть дела. А оно и без того порой принимает совершенно неожиданный, не поддающийся никакому логическому объяснению оборот. И впрямь, как могло произойти, например, такое: если Снегирев, как уверяет ответ республиканского турсовета, во всем неправ, то почему же руководство турбазы «Варзоб» не допустило к работе с туристскими группами инструктора-методиста Ю. Кондратьева в летнем сезоне 1989 года, учтя заметку «Люблю макароны, но…» Чудеса прямо какие-то: факты неверны, а инструктора наказывают!
Загадка? Разгадывать ее можно до бесконечности. Кто желает — пусть попытается. Может, родятся какие-то новые истолкования. Но один ответ (и практика его подсказывает) напрашивается сам собой: во всех случаях, когда не хотят менять дело в принципе, налаживать работу должным образом, то ищут стрелочника и наказывают его. По-видимому, так и произошло.
В. Викторов
Журнал «Турист» № 12 декабрь 1989 г.
